Граф усмехнулся:
— Благодарю вас, сударь, за гибкость и понимание.
— Да, я такой — гибкий и понимающий, — с готовностью согласился Ангел. — Да я такой гибкий и понимающий, что еще и картину ей свою пришлю вместе с первым букетом ромашек! Боженьки, это гениально. Какая реклама! Какое фото! Какая потрясающая статья для «Имперских амбиций»! Бо-жень-ки!
Ангел побежал в кладовку при коридоре — рыться в своих неудавшихся картинах, которые ему не жалко было бы отдать Матрёне, а граф с Максом уселись на потёртый марокканский диван среди подушечек и принялись вполголоса обсуждать дальнейшие перспективы расследования. Аврора так и залипла в спальне с лэптопом.
Лизе стало скучно, поэтому она организовала себе два дела.
Во-первых, она написала (с превеликим трудом) сообщение начальнице Таможенной службы Ирине, чтобы та взяла под своё мощное крыло ещё одну ярую поклонницу таланта Ангела Головастикова. Матрёне Ивановне не помешает подруга-единомышленница.
Во-вторых, Лиза решила испытать Скатерть на предмет изготовления достойного кофе! Время приближалось к семи утра.
У Лизы была робкая надежда на то, что этот хвалёный шеф-повар, весь увешанный европейскими наградами, сумел-таки научить ВАЗЗовское изделие готовить приличный эспрессо. За границей империи, судя по всему, кофе всё еще уважали.
Она принялась перелистывать сенсорное меню.