– Ну это антидемонический камень. Я стараюсь держать их подальше, ведь Лиза с Рашидой…

– Да, да и на меня они раньше действовали.

– Да, до ритуала. Но путь человека дал тебе свои плюсы, а, да ещё сколько! Глупы те оборотни, что ищут силу у демонов. Ты теперь можешь использовать оружие людей, которое тот же Дэвид использовать не в состоянии. Ты имеешь силу молний, которая ему и не снилась. Я уверен: ты ещё покажешь этому засранцу, где раки зимуют.

– Спасибо, – только и нашла что ответить Келли.

Хелен изучила всё, что её интересовало, и довольная потянула оборотня к выходу из оружейной. В коридоре перед их комнатой девушки распрощались. Келли поспешила к Кроу, решив искать его в общем зале, а Хелен направилась к небольшому тренировочному залу охотников, где надеялась увидеть Грэма.

Глава пятидесятая.

На выходе из твердыни раскинулся до самого горизонта военный лагерь. Демоны шныряли по нему, словно муравьи, занятые каждый своим делом. Все готовились к полномасштабному вторжению. Ведь мало будет объединить миры: получившийся в итоге мир ещё нужно будет завоевать. Но с этим-то проблем возникнуть не должно. После того как мастер Ишгана получит силу ключа, у него больше не будет соперников. Ничто не в силах будет его остановить. Но для объединения миров нужен ритуал, а для ритуала необходим ключ, а ключ сейчас в цитадели под охраной хранителя миров. Вот такая незадача.

Какова же его роль в этом спектакле, спросите вы? О, очень даже большая. Дэвид улыбнулся и стал спускаться по вырубленным в скале ступеням.

Каузу последние несколько дней собирал всех в лагере, а не в своём тронном зале. Видимо, этим самым он хотел увеличить боевой дух своих пешек, а может, что-то прятал в зале. Это неважно. Всё, что интересовало оборотня, – это Келли. Мастер пообещал, что девчонку живой передадут Дэвиду: кто бы её ни встретил, её не станут убивать. Ослушавшемуся – смерть. Конечно, надежды на слово демона – это такое себе, но это уже лучше, чем ничего.

Новоиспечённый старейшина не торопясь прогуливался по лагерю. Тысячи глаз, как и обычно, молча провожали его. Он знал, что его ненавидят. Ненавидят даже больше, чем Рогула, если такое вообще возможно. Он оборотень. Тварь, которая годами истребляла их братьев, а теперь командует ими. Всё, что он видел в их глазах, – презрение. Каждого из них переполняли эмоции, но никто не смел сказать и слова. Пошедший против старейшины умирает. Причём, как правило, практически моментально, от рук самого старейшины. Все это понимали. Все знали, что это выбор мастера. Все это проглотили.