Дойти до места назначения к закату им не удалось. Конечно, все хотели продолжать путь дальше под светом звёзд, но глава экспедиции был опытен в таких делал и далеко не глуп. Он приказал всем остановиться и устроиться на ночлег. Место раскопок они могут найти и завтра. В противном случае они могли обречь себя на бессмысленные скитания по пустыне, да ещё и заблудиться.

Утром они довольно быстро – всего за пару часов – нашли место, указанное в письме. И вуаля, спустя каких-то два дня с начала экспедиции он уже стоял возле входа в никому неизвестную затерянную гробницу и улыбался своему счастью.

К нему подошёл человек – из местных, араб, но не абориген – и заговорил на ломанном английском с ужасным акцентом.

– Мистер Кроу? – спросил араб.

– Да, это я, с кем имею честь? – подняв бровь, спросил археолог.

– Меня зовут Абдулвали, и у меня для вас есть послание.

– Какое же?

– Оно от человека, который назвался вашим другом. Он сказал, что в этом храме есть только одно сокровище. На всё остальное время тратить не стоит.

– Как выглядел этот человек? – спросил Руди.

Араб улыбнулся, но не ответил, дав понять, что спрашивать бессмысленно.

– Ясно. Он больше ничего не оставил? Подсказок? Что это за сокровище? – попытался выведать хоть что-то историк.

– А что является самым главным сокровищем для учёного вроде вас? – всё так же улыбаясь, спросил араб.

– Знание, – вырвалось у историка.

– Тогда зачем вы спрашиваете? Если знаете ответ сами?

– Я понял, спасибо вам, до свидания.

– Прощайте, – араб поклонился и удалился прочь, оставив Рудольфа в задумчивости.

Значит, одно сокровище. Знание. Остальное мусор. Ну что же. Пора сходить и найти это сокровище.

***

Да. Именно тогда он и нашёл эту чёртову книгу, послужившую началом всему этому дерьму, в которое он себя закопал.

Кроу висел всё на тех же чёрных нитях, не в силах даже пошевелиться. Тело затекло, руки онемели, а перед глазами постоянно мелькали рожи владыки и Азой-хэ. Первому постоянно хотелось поговорить после столетнего сна, а второй давал ключу воды, чтобы тот ненароком не помер от жажды.