Ройс вскочил, метнулся за дверь и побежал по очень странному коридору. Он едва не врезался в рыцаря, прежде чем сообразил, что это пустые доспехи, сжимавшие в одной из латных рукавиц копье. Ройс оказался на внутреннем балконе, огибавшем огромный четырехэтажный зал. Здание пустовало. Это было общественное учреждение, и в столь поздний час здесь царила темнота, которую разгонял только свет уличных фонарей за окнами. Внизу раскинулся целый музей: статуи на пьедесталах, книги, музыкальные инструменты, орудия, даже одетые набивные манекены. В центре стояла огромная колесница и два чучела белых лошадей. Часть одной стены покрывала фреска, она изображала невероятно величественный город, озаренный безупречным летним солнцем. На другой стене были картины в вычурных рамах. Диковинки свисали даже с потолка. Внимание сразу привлекало массивное, напоминавшее дракона существо, подвешенное на цепях над центром зала. Тварь была огромной, но ненастоящей. Судя по всему, ее сделали из раскрашенной ткани, натянутой на деревянную раму.

Отвлекшись на странности этого места, напоминавшего лавку древностей, Ройс потерял несколько секунд. Потом услышал звук бьющегося стекла. Заметил человека, который разбил окно на дальней стороне зала, и помчался к нему по балкону. За окном стена отвесно обрывалась. Жертва исчезла.

Подъем был сложным. Размер многих выступов не превышал кончика пальца, однако птичка легко одолела эту преграду. Ройс миновал только половину пути, а жертва уже выбралась на крышу. Через мгновение в Ройса полетела черепица. Первая пронеслась совсем близко и разбилась о стену слева от его лица. От второй Ройсу пришлось увернуться, и она просвистела мимо. Сверху летели новые снаряды.

Ройс прыгнул и уцепился за водосточную трубу. Она напоминала злобную зубастую собаку, которая щерилась, высунув длинный змеиный язык. Ройс обхватил горгулью за шею. Очередная черепица врезалась в его сапог. Удар был болезненным. Будь это голова, он бы упал. Следующая черепица была нацелена выше. Ройс сумел схватить ее, свесившись на одной руке с собачьей головы. Его противник смело оседлал конек. Восходящая луна подсвечивала сзади хлопавший на ветру плащ. Поднятый капюшон оставлял открытым только нос, часть щеки и подбородок.

Я преследую сам себя.

Ройс дождался, пока противник нагнется, чтобы вырвать очередную черепицу, и бросил ту, что поймал. Шиферные черепицы, конечно, не были ножами, и Ройс промазал – целился в капюшон, а попал в бедро. Но, несмотря на это, наградой ему послужило кряканье противника.