Версии о происхождении центаврийцев разнились – кто приписывал их к порождениям Атомных богов, а кто говорил, что они были всегда, вместе с людьми и низкоросликами. Сами синекожие вроде верили, что приплыли в этот мир на огромных самодвижущихся повозках с далекой звезды. В Вароссе их жило немного, а вот на юге, где потеплее, синекожие населяли целые города.
Владимиров сделал глоток из чашки. Чай был пряный, с травами, довольно вкусный. Еще бы к нему каких-нибудь бутербродов.
– Меня интересуют ваши… гм… воспитанники определенного года. Кто был в группе, чем занимались, может, запомнились…
Центавриец остановил его, вытянув растопыренную ладонь:
– Сразу предупрежу, инспектор, конечно, мы окажем всяческое содействие, однако не рассчитывайте на обильность информации. Увы, увы, в приюте содержится порядка трех тысяч воспитанников. К тому же некоторая часть, как водится, сбегает. Как вы понимаете, уследить за таким количеством не то что сложно – почти невозможно. Не говоря уже об индивидуальной работе с каждым.
Слово «содержится» слегка резануло слух Владимирова. Многие приюты, возможно и этот, выступали поставщиками живого товара – для публичных домов, нищих, в храмы, на невольничьи рынки Каффара, просто на одну ночь в дома богатых извращенцев.
Чай начал слегка горчить.
– Но вы же ведете записи. Откуда и когда поступил, куда выбыл, также я хотел бы поговорить с персоналом, да, выпуск был достаточно давно, но, возможно, кто-то что-то вспомнит. Поверьте, мне нет дела до ваших… гм… дел, я расследую убийства, и любые подробности интересуют меня только в аспекте этих преступлений.
– Конечно, вам будет предоставлена вся информация, а также возможность поговорить с воспитателями, кстати, многие из них – наши выпускники, однако, как я уже имел честь упомянуть, не рассчитывайте на многое. Дом трижды святой Лишии Нафф не имеет привычки и возможности интересоваться судьбами воспитанников после выпуска. Хотя в некоторых случаях имеют место исключения: например, фаворитка теперешнего герцога Гуго VI Могучего, маркиза Анжелика, – наша воспитанница.
Владимиров едва не поперхнулся чаем.
– Вы что-то путаете, маркиза происходит из древней и благородной семьи де Верней.
Центавриец поклонился, не случайно, ох не случайно он упомянул всесильную любовницу – тонкий намек, чтобы инспектор не рыл слишком глубоко и куда не следует.
– Не стану утомлять вас историей, как малышка попала в наш приют, поверьте, она достаточно драматична, однако представители семейства де Верней пришли сюда, отыскали и узнали ее, после чего маркиза вернулась, так сказать, в лоно семьи.