— Ой, извини! — магичка наконец выпустила меня из объятий, дав возможность перевести дух. — Просто я так волновалась! А где Монбазор?

Оп-па! Я так и сел.

«Разве он не с тобой?»

— Нет, — девушка опустилась передо мной прямо на снег. — А ты-то сам где был?

«Спал, — признался я. — Ночью что-то произошло?»

Тут меня внезапно посетила страшная мысль, от которой вся шерсть поднялась дыбом, а хвост скрутился в спираль. Нет, не может быть! Если бы хозяину стало плохо, я бы почувствовал даже во сне и примчался на выручку. А уж мертвого бы сразу учуял… а потом нашел бы убийц и разорвал их в клочья!..

— Такс, ты что?! — Селия не на шутку перепугалась. — С ним что-то случилось?!

«Он жив, — поднявшись на задние лапы, я начал вылизывать ей лицо, успокаивая. — Просто куда-то пропал. Так что случилось ночью?»

Пока девушка рассказывала, я чувствовал, как у меня снова поднимается дыбом шерсть. Омерзительнейшее ощущение! Умом понимаешь, что никак не мог бы оказаться рядом и помочь, а все равно воспринимаешь себя предателем…

— …Монбазора там не было, но нашлась его доха. Теперь его подозревают в краже Ордалии!..» — закончив повествование, Селия залилась слезами.

Пришлось снова успокаивать ее. И заодно сдерживать кипящий гнев, так и клокочущий внутри. Поэтому когда магичка пришла в себя, мой рассказ о проклятом балахоне состоял не только из возмущенного рычания.

«…а теперь этот негодный тулуп еще и подставил хозяина! — закончил я, снова изрядно распалившись. — Где доха?! Я уж поговорю с ней по-свойски!»

Селия подскочила, отряхнулась и куда-то сбегала. А затем вернулась с известием о том, что проклятую шубейку посадили в камеру.

«Какую камеру?!»

— Камеру для вещественных доказательств при Департаменте магического правопорядка!

Впрочем, возможно, так было и лучше. Убедившись, что гадкий балахон временно недоступен, я смог снова сосредоточиться на пропавшем хозяине.

Конечно, снег очень плохо держит след, да и натоптано здесь было преизрядно, но, по крайней мере, один вывод я сумел сделать.

«Скорее всего, доха тут шастала в одиночку, без Монбазора. Если моего хозяина будут обвинять в краже, я готов дать свидетельские показания в его пользу!»

А что, действительно могу! У меня даже бумага есть о том, что я — разумное существо, обладающее гражданскими правами. Вот только боюсь, что, если дело дойдет до реального разбирательства, мои слова вряд ли примут во внимание. Все-таки люди немножко слишком консервативны, как говаривал Учитель Мерлин.

Правда, Селии я об этом не сказал, чтобы снова не портить ей настроение, а сосредоточился на поисках хозяина. Дома его нет — это, оказывается, уже точно известно. Да и будь он там, я бы дотянулся до него без вопросов.