— Закон положен не для праведников, но для нечестивых и непокорливых, грешников и человекохищников.

— Ничего себе! Чрезвычайно удобная позиция.

— Это не позиция. Это отражение моей обязанности нести весть о великих тайнах бытия.

— Вот даже как? Давайте условимся: никаких проповедей. У нас будет либо чисто деловой разговор, без приукрашиваний и ненужных отступлений, либо никакого. Если Вы откажетесь от нормального общения, то к списку обвинений в Ваш адрес добавят публичное издевательство над августейшей особой, и после этого мы будем применять к Вам только силовые воздействия.

— Я слушаю Вас, Ваше Величество, — покорно сказал Шамон, встряхнувшись.

— Как я понял, Вам нечего сказать по существу. Переходим к следующему вопросу. Вот здесь, — Олмир передал Шамону красную папку, — описывается Ваша деятельность на шпионском поприще. Подробно запротоколирована попытка использования Вами некроформ. Чему Вы улыбаетесь?

— Право дело, Вы мне льстите, Ваше Величество.

— Объяснитесь!

— Скромность — одна из человеческих добродетелей. Я рад, что предстал в Ваших глазах неумным и недальновидным человеком.

— Продолжайте.

— Если б была на то насущная потребность, то Комитет давно б позаботился о том, чтобы видеть каждый Ваш шаг и слышать каждое слово. Моя цель была иной — удостовериться, что ваши отношения с меритцами действительно настолько крепки, что они запросто передают вам редкостное оборудование. Одно дело — прислать преподавателя, сделать инвестиции в вашу экономику. Но поделиться по-настоящему уникальными вещами — это совсем иной уровень общения.

Олмир покосился на канцлера. Краев, неотрывно наблюдая за Их Святейшеством, чуть заметно кивал в знак согласия. Неужели Шамон говорит правду?

— Вы выбрали весьма экстравагантный способ. Трудно переварить Ваши объяснения. Да и факт остается фактом: Вы занимались на Ремите разведывательной деятельностью.

— Не возражаю. Вы, как всегда, правы, Ваше Величество.

— Прекрасно. Должен сказать, что предъявленные обвинения — малая часть наших претензий к Вам. Другие эпизоды мы не в состоянии пока доказать. Например, на данный момент мы не можем установить Вашу роль в подталкивании графа Кокроши к совершению некоторых поступков.

— Искренне сожалею, — усмехнулся Шамон, — мне не помешал бы ореол мученика. Люди лучше прислушиваются к слову гонимого власть имущими.

— Как давно вы зомбировали Кокрошу?

— Видите ли, Ваше Величество, я только что вернулся с Феи и плохо помню, что делал ранее.

— Значит, вы больше года контролируете его?

— Понимайте мои слова как заблагорассудится. Я не могу делиться своими грехами и добродетелями, чтобы не предстать ложным мучеником.