Это было просто непостижимо. Кабина моментально опустела. Все побежали в кабинет, где в углу на подставке покоился большой глобус. Толкая и стараясь опередить друг друга, участники экспедиции, словно подростки, ворвались в кабинет, налетая на стулья и опрокидывая их, прокладывая себе путь к глобусу. Они попытались сдвинуть глобус вместе с подставкой, но она весила около трехсот фунтов. Тогда один математик, словно фокусник поддев глобус плечами, снял его с кронштейна и потащил с собой в коридор. Остальные члены группы пришли ему на помощь, и модель Земного шара, переходя из рук в руки как волейбольный мяч, поплыла, повернув за угол, к аудиокабине. Лафлин проследил направление долготы от Южного полюса.

— Антарктика, океан… океан… океан… — пропустив острова, он дошел до Мексики, пересек Пуэрто-Валарта.

Кто-то начал вести встречную линию:

— Мей… Нью Хемшир… Великие озера… Миннесота… Южная Дакота…

Затем их пальцы встретились на северо-востоке штата Вайоминг. Лафлин взглянул на Лакомба:

— Вайоминг…

— Так чего же мы ждем? — воскликнул лидер экспериментальной группы из Техаса. — Достаньте подробную геодезическую карту Вайоминга. Посмотрим, что там есть.

Через некоторое время Лакомб снова сел за инструмент, надел наушники и проиграл пять нот, однако ответа не последовало. Лакомб опять поиграл на инструменте. Ничего. Он снова и снова играл, но ничего не услышал.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

Игрушечный ксилофон был плохо настроен. Поэтому, когда Барри сыграл пять нот, они прозвучали очень странно. Он даже не узнал их сразу. Барри пришлось повозиться, пока мелодия не зазвучала так, как он хотел.

Джулиан наблюдала за ним из другой комнаты. «Странная мелодия», — подумала она. Но довольное хихиканье Барри успокаивало ее: он был рядом, ему было весело. И все-таки мелодия волновала ее. Где он ее услышал? Она с беспокойством посмотрела на сына.

Джулиан провела этот день точно так же, как и предыдущий, делая бесконечные зарисовки карандашом и красками. В свое время она отказалась от карьеры художника, просто не выставляя свои картины в больших городах. Однако привычка рисовать осталась. Она невольно рисовала Барри, стул, беспорядок на кухонном столе, бутылку кетчупа, солонку, грязную тарелку.

Сегодня же она рисовала пейзажи, горы. Она рисовала их так, как подсказывало ей воображение — отдаленные неровные края с остроконечными вершинами. Эти горы почему-то ассоциировались с мелодией, которую играл Барри. Нарисованные наугад, горы получились как настоящие. На рисунке видны были наслоения и сдвиги вулканических пород, разрушающихся от многовекового воздействия атмосферы.