– А… еще?
– Четвертого ты точно не знаешь. Это один из воспитателей детского дома. С
– Сволочь.
– Он им базу и подготовил, и с директрисой свел… магом хотелось быть ничтожеству. Силы хотелось, власти…
– Бодливой корове Бог рог не дал?
– И быку тоже. Разве что в следующем рождении, – кивнула некромантка. И поднялась. – Кушай шоколад и приходи в гости, как выздоровеешь. Приглашаю.
– Спасибо.
Эмма Марковна подмигнула и оставила палату.
Ирина сжевала еще брусок с апельсиновой цедрой и подумала, что шоколад – отличная штука. Там, кажется, еще и с миндалем был?
* * *
– Бессовестная!
Иван Петрович был при мундире. И с пакетом, откуда красноречиво торчала пачка яблочного сока и чурчхела.
– Я? – удивилась Ирина.
– Мне Филимонов звонил. Своим, значит, ни слова?
Ирина потупилась.
– Иван Петрович, вы же не могли…
– Совести у тебя нет. Ладно, лежи, выздоравливай.
– Я себя уже хорошо чувствую.
– А почему врачи с этим не согласны?