– Один раз. Допрашивать потерпевших приходила.

– И? Что я должен думать о твоей завышенной религиозности?

Ирина невольно фыркнула.

Но – что поделать?

Ее воспитывали дед и бабушка. А они религиозностью не отличались. Скорее уж наоборот…

Подражать всем?

Мимикрировать, ходить в длинной юбке и кланяться?

Ирине это было решительно не по душе. К Богу приходят по доброй воле, а не по стадному инстинкту. А она теперь уже и прийти не сможет…

И это было обидно.

Да, вот такие мы, женщины. По доброй воле не ходила, но стоило лишить ее возможности – и Ирина тут же захотела пройтись в церковь.

А нельзя.

– А что я должна думать о твоем характере? Оборотень на службе у храма!

Кирилл стукнул кулаком по столу.

– Ирина, я тебе чем хочешь могу поклясться! Я не буду на тебя давить! Не буду ничего требовать. А дети… может, они родятся оборотнями. Может, ведьмами или ведьмаками. А может, и волхвами. Но я и их заставлять не буду! Пусть сами дорогу выбирают!

– Насмотрелся на Кравцова?

Ирина задавала вопрос вроде бы легко, но попала в точку. Кирилл стукнул кулаком по столу вторично. Стол устоял – хорошая мебель, качественная.

– Да, насмотрелся! И для себя такого не хочу! Он ведь действительно хотел, как лучше. Детей с годика в церковь таскал! Книги им покупал из церковных лавок, молиться учил, заповеди вбивал… и что? Я был у него дома! И видел! Ритка сбежала? И мелкие за ней потянутся! И не удержишь, хоть ты его Библиями с ног до головы обвесь! Насильно к счастью и к вере не загоняют.

Ирина кивнула.

Да, именно так. Мы считаем, что так будет лучше – и давим на родных, на близких, на друзей… мы стремимся осчастливить всех своим счастьем, и забываем спросить – оно тебе нужно?

Кто-то любит крабов, кто-то их не переносит. Аллергия у человека.