Джим признался Фурии, что по ночам ему слышатся шаги одноногого пирата и стук его костыля по доскам палубы. Иногда он спал так тревожно, что ей приходилось будить его от кошмаров. В первый момент в его глазах всплывали старые страхи – всплывали прежде, чем он окончательно просыпался и понимал, где находится и кто лежит рядом с ним.

Однажды, когда Джим спал, Фурия и петушиная книга попробовали создать защитное заклятие и наложить его на мальчика, словно тёплое одеяло. Тогда ему приснилось, что шаги старого пирата отдаляются и затихают, он заснул спокойно и спал до тех пор, пока петушиная книга не раскаркалась от скуки и не потребовала новых историй.

Позже тем же бесконечным золотым днём между страницами мира Фурия и Джим сидели на носу «Бланш» и рассматривали гигантские сети, колыхавшиеся вдалеке, их фантастические очертания и складки, их сетчатые узоры. Однажды они уже видели племя диких чернильных поганок, копошившихся в сетях, и теперь снова обнаружили перед собой примерно три десятка фигурок с иссиня-чёрной кожей и варварскими украшениями, внушающими ужас.

– Им было бы лучше вместе с другими там, в лесу, – сказал Джим.

– Мы не сможем отвезти их туда, – возразила Фурия, покачав головой. – Поганки никогда не взойдут на борт по доброй воле.

Они наблюдали за чернильными поганками, пока те не исчезли в путанице сетей в поисках добычи или по дороге домой, в лагерь. Фурии и Джиму удалось увидеть один такой лагерь издалека: постройка из разного хлама и обломков досок, напоминавшая кокон, располагалась в глубокой складке сетей недалеко от одного из глубинных убежищ, счастливо избежавших нашествия идей.

Джим не помнил, что на свете когда-то были идеи. Не помнили этого и другие обитатели резиденции. Фурия была единственным человеком, знавшим, почему целые убежища были стёрты с лица земли человеком, способным объяснить загадочные разрушения в окрестностях Либрополиса, – точно так же, как только она, и никто другой, сохранила воспоминания об Унике. Она пыталась рассказывать о них Джиму, Кэт, Пипу и Кириссу, но по их лицам было видно, как сложно им было верить её увлекательным рассказам.

Они забыли не всё: они помнили Зибенштерна, Федру и многое другое, однако, как только заходила речь о причинах последних событий, их глаза словно застилала пелена. Чернильных поганок удалось перевезти в Лес мёртвых книг, потому что ночным убежищам грозила гибель, но, кроме Фурии, никто не помнил подробностей той катастрофы. Некоторые убежища исчезли, но почему – осталось невыясненным. А Санктуарий пал жертвой интриг баронессы Химмель в ходе неудачной попытки переворота, предпринятой старухой.