Я промолчал, пристально глядя на него. Если есть что сказать — пусть скажет. Тут что-то нечисто, зачем-то я ему очень нужен. Как новый директор он мог просто велеть мне выметаться и был бы в полном своем праве.

— Дело в том, — нехотя, аж кривясь лицом от нежелания это произносить, выдавил стрый, — что интернат не полностью подконтролен муниципалитету. Он управляется советом учредителей, в котором решающий голос был у Невзора. И, представьте себе, оказалось, что он перед своим уходом назначил вас врио директора с полным переходом всех прав решающего голоса.

— Меня?

Сказать, что я удивился, — это сильно преуменьшить.

— Вас, — опять скривился красавчик. — Разумеется, мы оспорим это решение в суде, но разбирательство может затянуться. А поскольку это очевидная ошибка, господин Войт явно был неправоспособен в момент принятия этого решения, о чем говорит его последующее… Его трагический поступок. В общем, вам нужно просто подписать отказ.

— То есть, — выцепил я главное, — никакой вы на самом деле не новый директор. Вы просто хуй с горы. Так?

— Зачем вы обостряете… — начал он.

— Так валите на хер из МОЕГО интерната!

Я уже думал, что он сейчас спустит на меня эту парочку костоломов — во всяком случае, эта мысль ему в голову явно приходила. Но он сдержался.

— Вы очень об этом пожалеете, — сказал он пафосно и величественно удалился.

Знал бы он, сколько раз в своей жизни я слышал это обещание! Иногда поспешные решения действительно выходили мне боком, но вот не жалел я о них ни разу. И сейчас вряд ли стану.

Первой на мне с радостным визгом повисла решительная Оксана, а потом меня едва не погребло под телами подростков.

Восторг ложной победы вскоре снизился до умеренного ликования, и я смог освободиться — не без помощи Клюси, которая распихала воспитанников в стороны. Девушка выглядела отнюдь не радостной — она-то понимала, что неприятности не закончились, а только начинаются.

— Мизгирь тебе этого не простит, — сказала она тихо.

— А мне нужно его прощение?

— Впереди праздник, — ответила она непонятно.

— У меня вся жизнь — один сплошной праздник. День долбоеба. Кстати…

Я нашел взглядом Оксану, смотрящую на меня как худеющая на пироженку. Поманил ее пальцем.

— Пока я не вступил официально в должность… — я притянул девочку к себе и звонко чмокнул ее в щеку. Она закатила глаза и на секунду перестала дышать.