– Стэн! В окно! Сам в сову – и в окно – быстро! Забей на одежду, превращайся так! – шепотом приказал сыщик.

Берти, одной рукой бережно обнимая сердце, бесшумно пробежал к двери в кабинет и закрыл ее, потом защелкнул сейф и картину, нырнул за штору, тихо и быстро распахнул окно и, подхватив трансформировавшегося Хлестовски из кучи с шорохом упавших вещей (сова тоже отливала изумрудным цветом), швырнул его далеко-далеко вбок, будто мяч для уличного тринапа: подальше с глаз Элайяны.

– Встретимся под Звонкой Аркой!

– Ух-ху-рошо!

Потом сыщик сбросил в клумбу подобранные с пола вещи, а затем сам тоже перемахнул через подоконник, прикрыл за собой окно и огляделся в поисках возможностей: куда ползти?

О как! Еще одна часть мозаики встала на свое место, когда Берти увидел, какая идеальная траектория пролегает между ректорским кабинетом, площадкой перед Пряничным домиком, где нашли птицу иррин, и выбитой дырой в стенной кладке.

Значит, иррин тогда прилетела защитить Моргана от элементалей… Эл говорила, что она себе на уме, эта птица. И стала петь монстрам, заворожив. Элайяна увидела это из своего кабинета, поняла, что план может рухнуть, и швырнула пульсар, чтобы отвлечь иррин. Птица запнулась, магическая песня прервалась, и очухавшиеся элементали тотчас бросились на нее. А Морган, видимо, так и просидел все нападение дома. Забаррикадировался, понимая, что с пустыми браслетами ему не выжить. Поэтому и не понял, что именно здесь случилось.

Ох, Морган!

Ну какими же слабыми и глупыми мы становимся, когда пытаемся идти за чужой, навязанной кем-то мечтой. Ты же взрослый и умный мужик, так какого ж рожна ты наворотил столько бреда ради признания и ради премии, от которой ты хочешь лишь одного – «галочки» в личном деле, похвалы равнодушного общества, самоуспокоительного оправдания – «я чего-то стою»? Почему ты сразу не уехал в свои любимые горы?