Магистр Ранкинс – гость озерных ундин – пришел к другому умозаключению: пить ему нельзя русалочий чай.

А несколько адептов, игравших в чаще в жмурки, начали грешить на тонизирующие настойки, популярные в Буре у тех, кто не любит кофе.

В общем, самые разные жидкости Этерны попали в опалу в тот час, когда Фрэнсис де Винтервилль на пару с сестрицей искали Корпус загадок.

Нашли.

Перед входом в таинственный осколок замка растерянно парили летунцы: они честно выполнили возложенную на них Элайяной задачу по «удержанию» корпуса и теперь тосковали без дела. При виде сияющего демона пара насекомых хлопнулись в обморок (если не хуже), а другие, напротив, заинтересованно полезли к Фрэнсису. Как мотыльки на огонь. Демон царственно не обратил на них никакого внимания.

Тисса, охрипшая и перепуганная, в отличие от летунцов остерегалась второй ипостаси брата.

Когда демон выпустил ее из объятий, она отпрыгнула от него аж на два метра.

– Видимо, нам туда, – просипела Тисса, указывая на приоткрытую дверь и близоруко щурясь (разбитые очки свалились в полете, и теперь мир виделся Тиссе сильно размытым, но дверной проем она все-таки различала – успех).

Демон, влача золотые крылья, молча пошел к порогу.

Туман, который гулял вокруг Корпуса загадок и обычно пытался напугать незваных гостей своими ледяными потусторонними ласками, на сей раз отпрянул, как испуганная собачка. Такие гости наведались к нему впервые, и туман срочно перебирал в своей седой голове правила этикета.

Тисса двинулась за братом. И пробухтела:

– А ты не хочешь стать снова собой, а? Грешно злоупотреблять подачками иных миров… В смысле, – спохватилась близняшка, когда демон ой-как-нехорошо обернулся, – в смысле детьми других миров, боги, храните их светлые души.

Демон укутался в крылья, как в плащ. И снова стал Фрэнсисом в уже привычном драном наряде – неизбежном минусе обращений.

Как и двум предыдущим отрядам, близнецам нужно было решить загадку с зеркалом и отсутствующими следами. Они справились достаточно быстро.

Сначала сквозь портал на Ту Сторону прошла Тисса – ибо дамы вперед, тем более подслеповатые дамы (а то мало ли, заблудится).

Фрэнсис подождал, пока гладь изображения восстановится, и, прежде чем коснуться зеркала, посмотрел на него с большим любопытством. Как и во всех других зеркалах в последние пару месяцев, в отражении не было самого Фрэнсиса. Но, в противовес другим зеркалам, тут и демон отсутствовал.

Только Тисса оглядывалась и топталась вдалеке.

Это было странно. Как будто сожитель внезапно исчез: сбылась мечта Ноа де Винтервилля. Фрэнсис даже приложил руку к груди, чтобы убедиться, что у него все еще два сердца.