Видимо, на эту теневую структуру указывал мне и Дух, когда изображал бензиновую амебу на фоне другого, неясного узора. Теперь эта другая, более могущественная организация вышла из-за спины картонного «Аргуса» и разметала Вольных Стрелков одним пальцем. А я не успею запустить Дух Охотника снова, чтобы придумать ответный ход. Я и сам-то случайно спасся от этого пальца.

Или неслучайно? Я вынул из кармана дримкетчер. Тогда, в комнате, третий блик был от него. Незваный гость выпил отравленную водку после видения, в котором я совместил цвета бликов. Нечто подобное привиделось мне и в электричке, когда я услышал историю об «эксперте по недвижимости» и нашел серьгу.

Мистика? Но Дух Охотника тоже казался мне вначале чем-то сверхъестественным. А оказался лишь органайзером, вспомогательным средством для расчета ударов Робина. Усилителем моих собственных способностей. Как рупор, усиливающий голос…

Видения с бликами были очень похожи на картинки Духа. Что если и дримкетчер — тоже усилитель?

«Достаточно лишь подумать…»

Надо только знать, что именно подумать. Надо снова получить картинку. И я кажется знаю, как.

Я положил ладони на глаза, расслабился и вызвал полную темноту.

Сотни раз я выполнял это упражнение с тех пор, как впервые проделал трюк с воображаемой черной тушью в кабинете психиатра. Не всегда получалось, но с годами появился навык. Все-все пропадает, ничего нет, все заливает черная-черная тушь… Теплая, абсолютная темнота перед глазами и в сознании…

А теперь — «проявка». Не открывая глаз, я попытался увидеть окружающий меня город. Но не таким, как он выглядит из окна. Я думал о духе города, духе-городе, об огромном каменном призраке, рожденном в болоте, где нет ничего для жизни, есть лишь он — мираж из воды, камня и снов миллионов его жителей, яркий фантик под облачным одеялом. Сейчас мираж-фантик таял, и постепенно в темноте закрытых глаз стала проявляться…

Нет-нет, это слишком банально. Стандартный, расхожий символ Сети, который всегда непроизвольно вспоминается в первую очередь.

Я попытался отогнать появившийся передо мной в темноте образ Паутины. Но она упорно возвращалась. И, приглядевшись, я понял, что это ДРУГАЯ Паутина.

Линии связи, спутники и компьютеры, TV-клиперы, «чипы верности» и все прочие устройства были лишь ее остовом. Скелетом, какой образуют жилки на обратной стороне кленового листа. Но сейчас передо мной был не живой лист дерева, а именно Паутина. Между остовными жилками виднелись другие — тонкие, почти прозрачные нити. Промежутки между ними затягивала радужная пленка.