— Здесь есть врач? Я спрашиваю, здесь есть врач? Лекарь? — горилла оглядела оторопевших солдат.

— Лечит Омуранги, — Симон указал вглубь города. — Он там, в Святом Доме.

Горилла наклонилась к джипу, вынула обмякшее тело из кузова.

— Кто это? Джонас? — Патрис увидел окровавленную рубашку, и, преодолев шок, шагнул вперед.

— Это Андрая. Копье. «Дикие», — сказала горилла. — Джонас погиб. Симон, показывай дорогу. Нельзя медлить.

— Я покажу, — кивнул мальчик, — За мной.

Он побежал в центр города.

— Стоять! — Патрис вскинул винтовку. — Взвод, держать его на мушке.

— Он друг! Он может нам помочь, — воскликнул Питер. — Он спас нас от «диких».

— Я не подпущу эту тварь к Омуранги, — процедил Патрис.

— Тогда Андрая умрет, — горилла покачала тело на вытянутых руках.

Патрис заколебался. Тяжело дыша, рядом встал Жоаким.

— Я пойду с ним, — с ненавистью сказал он. — У меня еще есть гранаты. По пути заскочу в арсенал, возьму гранатомет. А ты пошли связного, пусть капитаны всех участков выделят солдат. Эту тварь надо убить. Пока она еще ничего не сделала, но нельзя ее оставлять в Эдеме.

С вышки ударил пулемет.

— Капитан, — закричал Денисе, — «Дикие», много!

— Всем на позиции! — Патрис метнулся к лестнице. — Жо, проследи за этим.

— Не сомневайся, — сплюнул Жоаким. — Пошли, образина. Поглядим, что скажет Омуранги.

— Меня зовут Джу. — капитану показалось, что огромное лицо сморщилось в гримасе. — Веди, герой.

Мы шли по притихшему Эдеме. Симон, конечно, сильно преувеличил его размеры. Трехэтажные бараки лепились вдоль единственной улицы, которая вела на центральную площадь. Ветер нес обрывки бумаги, солому, какой-то мусор по пыльной дороге. В окнах, в грязных переулках я видел лица, испуганные лица, прятавшиеся при одном моем взгляде. Юноши, девушки, детишки. Сотни лиц.