— Джон! Ты ведь обещал позвонить.

Сперва он ее не узнал, но потом сунул руку за дверь, включил свет над крыльцом, и тот выхватил ее лицо из темноты.

— Э–э… Дениза?

— Ну да. Ты что, совсем меня забыл? — Шутливый упрек, кокетливо и немного напряженно.

Покачиваясь, она направилась к нему. Волосы у нее были упругими, словно только что вымытыми. Вероятно, так оно и было. У Маккенны сразу упало настроение. Если средней женщине лучше быть красивой, чем умной, то лишь потому, что средний мужчина лучше умеет видеть, чем думать. Дениза в это верила, поэтому расфуфырилась даже больше, чем на их первом свидании. Оно же стало и последним.

— Я догадалась, где ты живешь, вот и решила заехать. — Она широко улыбнулась, знающе и соблазнительно. — Ты же не позвонил.

Гласные скатывались с ее языка кусочками сахара, и он вспомнил, почему она показалась ему такой интригующей.

— Я был ужасно занят.

— Я тоже, но знаешь, нельзя ведь позволять жизни проходить мимо.

И что на такое ответить? Она явилась сюда с четкой целью, на плече висит большая красная сумка, а в ней наверняка косметика и смена белья. Но легкое возражение упорно не приходило в голову.

— Дениза, я… встречаюсь с другой. — Вот, спокойно и разумно.

Ее выражение чуть изменилось, улыбка осталась, но застыла.

— Я… я об этом не знала.

— В газетах про это не писали.

Нет, неправильно, юмор здесь не сработает. Он решил пойти на физический контакт и протянул ей ладонь для пожатия. Растянулась долгая секунда, ее ресницы трепетали в желтом свете лампы, где–то в болоте квакали лягушки.

Она посмотрела на его руку, моргнула, и улыбки не стало.

— Я… я думала…

Теперь он был обязан завершить все как можно легче, поэтому взял ее полупротянутую ладонь и обнял за плечи. Потом аккуратно развернул, нашептывая слова, которые имели смысл в тот момент, но которые он через десять секунд забудет. Маккенна помог ей спуститься по ступенькам, пересечь песчаную лужайку. С моря дул влажный ветерок. Затем, уже молча, они подошли к ее машине, которую он даже не заметил под большим дубом возле дома. Он не произнес ничего значащего, она тоже промолчала, и они пережили этот момент с чем–то вроде достоинства.

Маккенна помог ей сесть в машину и пошел к дому. Год назад охваченная внезапной яростью представительница сообщества подобных дам определенного возраста попыталась его задавить. Но на сей раз «шевроле» взял с места и тут же свернул на устричную дорогу, переливающуюся в серебристом лунном свете. Маккенна прибавил шагу — рев мотора его подталкивал.

Ложь о свиданиях с другой женщиной уже почти забылась. Его манеры успели огрубеть. Он поднялся по ступенькам как раз в тот момент, когда лучи ее фар мазнули по крыльцу, на мгновение высветив его гневной вспышкой. И возможность рывком открыть дверь и наконец–то войти ощутилась как прощение.