— Детям много сладкого есть вредно! — и зажевал оставшиеся кусочки. На Юниса было жалко смотреть.

— Больше нет? — спросил Кубалай-хан, облизывая пальцы.

— Увы, — развел руками Юнис.

— Но в нашем королевстве их умеют делать, — подхватил я. — И когда мы наладим с вами торговлю...

— Торговлю! — хан Кубалай ударил кулаком по ковру. — Я сейчас же отправляю купцов к вашему королю! Где это? Покажите по карте! Карту сюда!

Четверо слуг внесли большую развернутую карту. Неужели мы наконец-то сможем увидеть полную карту всей страны? И как, интересно, ее называют? Компьютерленд? IBM-ленд? Или... Викленд?

На карте Кубалай-хана было все: и пустыня, разделенная на две части — золотую и белую, и болото, и все окрестные земли. И даже тот столичный город, куда мы так стремились на турнир... Но не было и намека на те места, которые мы прошли и которые имелись на тех картах, что оставались у сэра Жеральда и Юниса.

Но, даже с учетом их карт, полной карты всех земель у нас не получалось: выпадал один громадный кусок — тот самый, где располагался Колдовской лес.

Мы сложили все три карты. Кубалай-хан удивленно поднял густые брови:

— Откуда взялись эти места? Я о них никогда не слышал!

Пришлось заниматься ликбезом. На сложенных кусках карты мы указали Кубалай-хану кратчайший путь в наше королевство.

— А тут что? — спросил хан, указывая на пустоту, где должен был находиться четвертый лист.

— Колдовской лес! — хором ответили мы. Хан нахмурился.

— Плохие места? Я пожал плечами:

— Никто о них ничего не знает.

— Возвращайтесь скорее, — отрывисто сказал Кубалай-хан, — у меня руки чешутся организовать туда широкую экспедицию. Я мобилизую всех своих магов и волшебников, витязей и героев — и мы сотрем это белое пятно с лица страны! Я не люблю неясностей!

Я невольно залюбовался им. Чувствовалась сила и скрытый интеллект... А чего же он придуривался?

— О светлейший! — обратился я к нему. — Прикажи своим ученым перерисовать все карты в четырех экземплярах.

Хан хлопнул в ладоши. Вошли слуги и унесли карты. Пока приказание выполнялось, мы пили кофе.

— Но все-таки, — произнес Кубалай-хан, — как велик мир!