Химерансе просто кивнул, и звезды на экране задвигались.
— Поля на минимуме, корпус практически оголен, — сообщил он. — Я разгоняюсь до скорости, которая может повредить двигатели часов через сорок.
— А когда мы доберемся туда? — спросила Йиме.
— Через восемнадцать часов, — ответил аватар.
Химерансе снова посмотрел на экран. Картинка померкла еще раньше, чем он это сделал.
— Пойду-ка я лучше перечитаю руководство и вспомню, каково это — быть военным кораблем. Нужно проверить все, что у меня осталось из боевой начинки. Подготовить щиты, откалибровать эффекторы, изготовить боеголовки и всякое такое.
— Все, чем могу... — вырвалось было у Йиме. Потом она прикусила язык, сообразив, какой чушью это покажется кораблю. — Простите. Не обращайте внимания, — пристыженно пробормотала она, досадливо махнув рукой. Кисть разболелась.
Аватар посмотрел на нее и усмехнулся.
Он пробудился в страшно шумной тишине.
Везде что-то звенело, пищало, свистело, трещало; слышал он и другие звуки, которых не мог сейчас опознать, но все они показались ему ужасно тихими. У него было впечатление, что все они раздаются на противоположном конце очень длинного и узкого туннеля, и какие бы события их ни вызвали, его они не должны занимать. Он открыл глаза и осмотрелся. Все, что предстало его взору, показалось ему бессмысленным. Он снова смежил веки, но тут же подумал, что вряд ли это верное решение. Что-то случилось. Что-то очень плохое. Может быть, оно еще даже и продолжается. Надо оставаться начеку. Держать глаза открытыми, сфокусировать взгляд.
Он ощутил странную тяжесть, будто вес его тела сместился к голове, плечам и шее. Он повернул голову в одну сторону, в другую. Он понял, где находится.
Он лежал в заднем отсеке аэролета. Весь этот искореженный хлам вокруг был не чем иным, как обломками флайера. Да что, блядь, такое произошло?
Он полулежал в кресле, в котором и сидел, когда все это началось... случилось. Ему захотелось потрясти головой, чтобы мысли пришли в порядок. Но потом он решил, что это нецелесообразно. Поднял руку к лицу, ощупал его. Кожа была липкой. Он посмотрел на ладонь. Кровь.
Он тяжело задышал.
Его ноги задрались в воздух, указывали в небеса. Над ним нависли искореженные ошметки хвостовой части флайера. На месте сверхпрозрачной стеклянной пластины была пустота. Мусор и пыль продолжали падать с затянутого облаками темного неба и засыпали его. Вокруг все было серым и черным, цветов сажи и пепла. Он вспомнил огненный шар, который мельком увидел перед тем, как потерять сознание. Была ли это