До Шереметьево-2 Алексей долетел как на крыльях, за сорок минут. Водитель попался лихой и малоразговорчивый, только изредка он матерился себе под нос, никому, в общем-то, не мешая. Всю дорогу Алексей старался не думать ни о пункте своего назначения, ни о том, что будет, если Надя его поймает, ни даже о том, что вообще куда-то едет. Напрягая оставшиеся после запоя извилины, он до пота на лбу представлял себя скучно лежащим на диване, здраво рассудив, что, если уж Проводник и связан с Целью телепатически, такие мысли наверняка собьют Надю со следа. Поэтому по прибытии он добавил водителю денег за молчаливость и облегченно выбрался из машины. Сам профессиональный водитель, Алексей ненавидел ездить на пассажирском сиденье.

Слишком дорого это иногда вставало.

Несколько лет назад Антоха, старый приятель, уговорил-таки составить компанию на сиденье пассажирском. «Эх, прокачу», — сказал он, усаживаясь в машину. Прокатил… Себя на пару метров под землю, а Алексея — в реанимацию института имени Склифосовского. После двухмесячного отдыха в палате с тремя медленно умирающими дедами Алексей, сильно из-за гипса смахивающий на мумию, посетил кладбище, поставил Антохе букетик искусственных цветов и торжественно поклялся больше с друзьями не ездить. Никуда и ни на чем. Только при условии наличия руля под руками. Причем от своей машины.

Тогдашняя третья его жена клятву одобрила полностью, очевидно, с прицелом на то, что Алексей и со спиртным завяжет. Она была замечательной. Доброй и нежной. Ласковой и заботливой. Поэтому, наверное, Алексей и продержался все ее четыре месяца нескончаемого токсикоза…

В аэропорту, как всегда, народу было полно.

Алексей протиснулся к кассам и… Кто-нибудь встречал человека, взявшего в обычной кассе аэропорта билет на международный рейс за два часа до вылета? Поэтому, изучая уже оформленный на него билет, Алексей с умилением подумал о своей везучести. Мне помогают Небеса, решил он, аккуратно засовывая билет в карман джинсов. Мне помогают сбежать от Персонального Проводника.

— А может, это все-таки белочка? — ехидно произнес внутренний голос. — От нее сбежать ты можешь только в дурку.

— Да? А пробки и ее предупреждение?

— Просто какая-то часть твоего сознания знала о хилости щитка, — пояснил голос. — Она и выступила в роли Проводника.

— А если бы я решил повеситься?

— Тогда эта часть незаметно подвела бы тебя к самому слабому крючку для люстры…

Тут только Алексей заметил, что последний вопрос задал вслух. Бабулька с авоськами, стоявшая рядом, опасливо смерила его взглядом и, не выпуская авосек, торопливо перекрестилась.