- Факт.
- И давай возобновляй самогоноварение, а то на покупное бухло много денег уходит.
- Надо…
- Да что ты какой-то пришибленный?
- Устал, наверно…
Глава 63
Глава 63
В этот день они с Жоркой нарезались так, что Константин Матвеевич не видел никаких снов. А утром он встал ни живой - ни мёртвый, вспомнил, что они вчера пили и ужаснулся.
«Ведь эдак и сгореть можно», - подумал он и пополз проверять Жорку. Тот, как ни в чём не бывало, колол дрова в своём дворе и орал какую-то строевую песню.
«Во даёт», - мысленно прокряхтел бывший морской штурман и уполз к себе: кормить живность, топить печь и так далее. Когда он более или менее расходился, к нему в гости пришёл Жорка чаёвничать. Он принёс бутылку водки и кое-какой магазинной закуси.
Не сгорев от чистого спирта в этот раз, Сакуров решил больше не искушать судьбы: он снова замутил брагу, а пока не пришло время гнать самогон, пил простую водку. И пил в меру. Пил и продолжал видеть сны, перемежая их беседами во сне и наяву с домовым. При этом Сакуров продолжал делать дела: он купил новых поросят, добыл корма и возобновил своё животноводство. Потом Жорка снова отвалил в своё Болшево, а в деревню припёрся Мироныч. Он усидел немного халявной водки, покушал домашней ветчины и сообщил приятную весть, что уезжает погостить в бывший Свердловск.
«Что, к родственникам?» - поинтересовался Сакуров.
«Нет, к однополчанину», - возразил Мироныч.
«У вас же там один из сыновей живёт?»
«Не хочу стеснять, - отмахнулся старый хрыч, - потому что у него семья, а квартира всего трёхкомнатная».
«А однополчанина можно?» - от нечего делать спросил Сакуров.
«А вы знаете, какая у него пенсия? – вопросом на вопрос ответил Мироныч. – Он, в отличие от меня, после войны не демобилизовался, а дослужился до генерал-майора. К тому же он одинокий, так что я его очень даже выручу, если поживу у него месяц-другой. В общем, следующие майские планирую отмечать вместе с товарищем по оружию…»
«У него пенсия долларов на сто больше вашей», - зачем-то предположил Сакуров.
«На сто двадцать», - поправил Мироныч, одолжился ведром картошки, оковалком ветчины, банкой огурцов и уковылял в Угаров.