Мужчина отошёл на два шага.

— Хорошо, — сказал он, — как только моё время начнётся, я тебя обязательно отыщу. Устроишь мне свой импичмент. Народные традиции — это святое. Только скажи пожалуйста, как тебя отыскать. Я ведь не знаю твоего адреса. Я даже не знаю твоего телефона. Я не знаю твоего сайта, твоего факса, наконец, я понятия не имею, какой у тебя е-мейл. И я вряд ли догадаюсь. Скажи мне всё это, а заодно скажи своё имя, и я обязательно найду тебя, когда, как ты сказал, придёт моё время. Тебе не придётся долго ждать — оно уже наступает. Ну? Протяни мне свою визитку…

Пока мужчина говорил, Матвей звучно глотал слюну.

— Эх, сердечные, быть беде, — прошептала бабушка. — Обидел чёрт пушистика почём зря.

Люди вокруг замерли. Люди молчали и смотрели, хотя их не просили молчать и смотреть. Люди стояли как вкопанные — с ними случается.

— Ты мне душу-то не трави, — наконец сказал Матвей. — Был тут один такой, тоже как ты — то, сё, пятое, хреноватое… Так мы с мужиками на него Пиндара натравили. Понял?

— И что?

— Сожрал его Пиндар к х… собачьим, — сказан Матвей. — Вместе с е-мейлом грёбаным.

— В рот имел я твоего Пиндара, — спокойно сказал мужчина. — И мужиков твоих. Да и тебя, признаюсь я, тоже.

Матвей впился пальцами в топорище, но и только. Прошло секунд пять: топор дрогнул, поднимаясь в его руке.

Мужчина отскочил назад, и рука метнулась вперёд из кармана плаща. И вот рука вытянута и уже кончается револьвером. Грохнул выстрел. Матвей упал, воя и держась за колено… Мужчина белозубо и приветливо улыбался.

— Тебе, — сказал он, — наверное, сейчас больно. Но от этого, — добавил, — не умирают. Умирают обычно от другого. Кстати, ты обещал просветить меня на предмет истории. Так за что наши отцы проливали кровь?

— Отцов не трогай, — недобро сказал Матвей. — Им и без тебя несладко жилось.

— Ладно, пока, — мужчина махнул рукой. — Но всё-таки: кто такой этот Пиндар?

Матвей ничего не ответил. Да и не мог ответить, Матвей, как это подчас бывает, потерял своё собственное сознание. Боль. Шок. Страшная боль — когда вдрызг разбивается коленная чашечка. Так что временное расставание Матвея с его сознанием вполне объяснимо…

— Пиндар — это поросёнок такой, — объяснила рыжая девушка, всю дорогу сидевшая перед Герой. — Только он не совсем обычный.

— Волшебный, что ли? — улыбнулся мужчина.

— Да нет. Пиндар у нас дрессированный. Его Пётр Иванович на охоту берёт заместо собаки. А чего не брать — он ничего не боится, даже лешего… Недаром Пиндара поили божьей росой. Вот и вырос зверь. Не поросёнок прямо, а эсэсовец.