Потом он ещё долго сидел, наблюдая за подсвеченными городской иллюминацией тучами, и редкими икарами, проносящимися по открытому транспортному каналу между кварталами. Кену так и не появился, его трансцессор оказался заблокирован. Не зная что и думать, Покс пошёл домой, машинально выбрав другой путь — через кафе и верхний уровень, а потом вниз, по внутреннему эскалатору. Он собирался зайти к диспетчеру, но обнаружил Кену перед дверью в его квартиру.

— О-о, дружище… — смущённо протянул тот. — Я же совсем забыл включить связь.

Он выглядел страшно усталым и каким-то внезапно постаревшим.

— Что случилось? — спросил Стейбус и неожиданно догадался: — Абелла? Что-то с Абеллой?

— Слава богу, нет, — ответил Кену. — Да что мы стоим здесь, проходи.

В гостях у друга Покс бывал редко. Собственно, для общения им хватало совместных ужинов в кафе раз в несколько дней — они успевали и поговорить, и помолчать.

— Ты уже поел? — спросил диспетчер. — Ну а я ещё нет. У нас в ЭМП началось светопреставление. Временщики-нелегалы поднялись к настоящему Алитеи чуть ли не до вчерашнего дня, и миллионы придурков ринулись инспектировать личную жизнь своих бабушек и дедушек. Не слышал? Да ты шутишь! Неужели я, в кои-то веки, оказался в таких делах более осведомлён, чем ты?

Кену связался с кафе и заказал ужин домой:

— Не важно что… Можете прислать то же, что подавали моему приятелю. Или дежурное блюдо. Или подошвы от ботинок в собственном соку… Мне безразлично. Только быстрее, иначе лишитесь постоянного клиента — я умру голодной смертью.

Через десять минут Кену вовсю работал челюстями, иногда прерываясь для того, чтобы бросить пару фраз. По мере насыщения его речь становилась всё более связной.

— Горячка началась пару недель назад, — рассказывал он. — Тогда ЭМП доставила в дежурную клинику целую команду временщиков в состоянии различной степени тяжести. Насколько я понимаю, это и были первопроходцы. И пошло!.. У нас не успевают устанавливать дополнительные диспетчерские терминалы, а все врачебные бригады работают без выходных. И вот, сегодня диспетчеров заставили трудиться сверхурочно целых четыре часа — впервые за всю историю ЭМП! Ты же знаешь нашу специфику. Если нарушать рабочий график — сгоришь как свечка. Именно поэтому мы так рано уходим на пенсию. Но руководство пошло на это, а всё потому, что они не успели перевести специалистов с Гойи, как хотели, а кого попало диспетчером «экстры» не поставишь. Когда я передал смену, то даже дышать не хотелось, не то что ужинать. Думал, что окажусь не в силах проглотить ни кусочка. Взял такси и улёгся прямо в икаре на заднем сиденье — готовый труп, хоть сейчас в крематорий. Пилот спрашивает, кто я такой; я говорю, что работаю в ЭМП. Он ржал всю дорогу — решил, что это шутка. Тебе, говорит, самому помощь ЭМП не помешает, только пусть везут не в клинику, а сразу в морг. Весёлый парень, и меня в конце концов развеселил. Ну, я ожил — видишь, какой аппетит!