— Шамиль, как слово дал, империи и царю служил, не то, что вы. Как и ваши давние предки. А что до этого воевал, так тейпы тоже друг с другом бывает воюют, это хорошо?

— Когда братья воюют — это плохо.

— Вот именно. Ладно, чего там, гуляй Вася. Теперь уже реинкарнатор тебя не развеет. Следующий раз так не делай, — заявила Йогита, и легким взмахом руки равеяла голову. Я мысленно проследил как в сетевой реальности душа направляется в реинкарнатор, и взглянув на Миху с Йогитой, понял, что следил за ней я не один. В любом случае, похоже, и правда развеивание ему сейчас не грозит, а дальше… ну, а дальше от него самого зависит.

— А чего он так криво говорил? Командовал вроде куда как разумнее и увереннее? — спросил я.

— А где ему было научиться, — спросил в ответ Миха, — Всю жизнь в горах, школьная система разрушена, учиться языку негде. Попал в город и тут же вляпался в уголовщину. Да и там общался в основном с соплеменниками и проститутками. Для них и этого языка хватало.

— Вообще-то, язык у него очень даже ничего был, — вставила Йогита, — Вполне развитой. Не по правилам, но заметь, все понятно, и достаточно сложные концепции излагал. Представь себе, что ты какой-нибудь немецкий или французский полгода поучил, и тебе надо о таких сложных вещах говорить, думаешь справился бы? В смысле, без Гайи?

— Логично, — согласился я, — А чего ты там насчет их предков?

— А ты, Алексей, не знал? — удивилась Йогита, — Они ж вовсе не от дикарей произошли. Была тут страна, в основном равнинная, Авария-Хазария. А в горах у нее гарнизоны стояли. Потом пришел Тимур, страну стер с карты, а до горных гарнизонов — руки коротки оказались. Вот и вышло, что эти гарнизоны одичали и стали тейпами. Пехотный гарнизон стал тейпом пращников — ширдой, стройбат, занимавшийся новыми укреплениями — тейпом строителей башен, бывалой, и так далее. Ну, и местные тоже само собой были, но в целом, они вовсе не дикари, останки империи, пусть и небольшой. Служили ей верой и правдой, пока было кому служить… Вот теперь опять одичали. Впрочем, чего это мы все о грустном, да о грустном…

— Извини, а это точно правда? — острожно спросил я.

— Вопрос, конечно, сложный, — согласился Миха, — Кроме гарнизонов были и местные жители, да и позже пришельцы там же оседали. Но сам понимаешь, в таких случаях ядро принципов приходит от тех, у кого они были…

Он разлил очередную бутылку по чеканным металлическим кубкам-чашам с низкой витой ножкой и схватил со стола что-то похожее на еще горячий пирожок.

— Слушайте, други мои, вопрос один не проясните? — приступил я к беспокоившей меня теме, взяв свой кубок, — Вот все эти патриоты там, патриоты тут, Россия — Чечня, Америка — Ислам, Израиль — арабы, Англия — ирландцы, Украина — весь остальной мир… Мне кажется, или мы и правда на одной из сторон во всем этом? Как-то странно было бы.