Когда Марни Уотермен было шесть, ей хотелось замуж. Она полагала, что это случится с ней в двадцать один как неизбежное последствие достижения такого возраста. Ей хотелось лошадей и машину. Еще одним неизбежным последствием взросления ей виделся высокий рост. Плана, как всего этого добиться, у нее не было, но будущее все равно словно бы лежало прямо впереди расписанной мечтой. В семь она говорила всем, кто с ней общался:

– Уж я точно путешествовать буду.

В десять добавила к своему мысленному образу пару розовых туфелек с атласной оторочкой, но это сохранила в тайне. Примерно в то время обвалилась китайская экономика, а с ней и все остальное. СМИ называли это «идеальным штормом». Как и большинство фермеров Уиндлсхэма, Тим Уотермен сошел на берег с упреждением, за пару лет до бури. Когда Марни исполнилось тринадцать, он ей объяснил, как им повезло, но вокруг тем не менее много чего не ладилось. За пределами Уиндлсхэма на всем, как граффити, виднелись отметины стагфляции. Пик нефти накатил и прошел. Никто не понимал, как надуть следующий пузырь. Финансовый сектор, ошеломленный открытием, что деньги не так постмодернизировались, как все остальное, пассивно позволял государству махать крыльями за себя. Банкиры в поисках объяснений с сорокалетним опозданием читали Бодрийяра. Бонусы усохли. Немногие счастливчики, сохранившие работу, сталкивались с яростной конкуренцией в уцелевших отраслях промышленности. Такие семьи, как у Марни, продолжали ездить по миру, но «роллс-ройсы» и «ауди» больше не обновляли; и хотя доходы сохраняли приличные, от года к году им становилось все тяжелее. Взрослые вынужденно искали новых концепций успеха, детям приходилось взрослеть раньше срока. Некоторые отвергали саму мысль об этом. Высший средний класс резко расслоился. Сверстники Марни вдруг осознали, что теперь делятся на тех, чьи родители могут себе позволить покупать сыр в сырной лавке Уиндлсхэма, и на тех, кому это не по карману. В подростковом возрасте Марни пересмотрела воззрения на будущее, но все еще ожидала, что оно придет само собой. Отец ее тем временем выглядел все хуже, а потом без предупреждения умер от рака поджелудочной железы. К счастью, он семью и от этого успел застраховать. Марни было девятнадцать с половиной, она вернулась с похорон на поезде, проделав долгий и утомительный путь между заброшенных заводов и парковок, и нашла Анну грустной, но неуместно живой. Они поговорили о новой свободе, но выяснилось, что особых планов у нее и нет. Все это время Марни хорошо училась в приличном университете, но когда настал ее двадцать первый день рождения, замуж не вышла; под конец выпускного года ей удалось найти работу в одном из новооформившихся кооперативов.