Ответа пришлось дожидаться долго. Сильно уставший Валериан явился лишь вечером, перед самым закатом (без диадемы Арлекин не знал даже точного времени).

— Обрадую вас, мой друг, — сказал Валериан, разматывая бинты Арлекина, чтобы сменить повязку. — Война кончилась. Венера ударила по Луне Роем Светлячков. Фламмарион сдался.

— Да ну? — без особого интереса откликнулся Арлекин.

— Представьте себе. Эрикс и Фламмарион теперь лучшие друзья и союзники. Собираются воевать с Аквилой… С Аквилой, бог мой! Как дети, честное слово, — гейммастер вздохнул. — А вы, значит, хотите поговорить с Игорем?

— Просто сказать спасибо.

— Нет, мой друг, — Валериан покачал головой. — Одним «спасибо» вы не отделаетесь. Он, между прочим, пострадал на вашем задании. Вы не думали о том, как исправить дело?

— Я не знаю, как его лечить. И никто не знает.

— Даже те, кто сделал цветок? Простите, если спрашиваю лишнее, — спохватился гейммастер.

— Ничего, ничего. Те, кто сделал цветок, тоже хранят обет молчания. Уже триста лет как.

— Так называемые аквилиане? — Валериан не выказал и тени удивления. — Те, кто за ними стоит, не молчат для умеющих слышать.

— Не кормите меня своей религиозной гнилью, — огрызнулся Арлекин. — Даже если действительно в нее верите.

— Верю? — Истиноучитель величественно выпрямился — как всегда, когда собирался изречь какое-нибудь откровение. — Сюань Цзан говорил: «Глупый верит. Умный не верит. Посвященный — знает». Иногда он еще добавлял: «Совершенномудрый — не знает…»

— А вы сами кто? Совершенномудрый или только посвященный?

— Не знаю, — смиренно сказал Валериан. — Но спасибо, что сказали про аквилиан. Придется обратиться напрямую к Разработчикам, молить ниспослать лекарство. Читкод Исцеления бесполезен в таких случаях… — Гейммастер проигнорировал презрительную усмешку Арлекина. — А теперь вернемся к цветку, мой друг. Поговорим о нем в контексте нашего с вами соглашения.

— Вы так и не отказались от мысли его продать?

— А что могло заставить меня отказаться?

— Осознание того, что жадность — грех.

Валериан снисходительно повел бровью.

— Не вам учить меня основам веры, мой друг. Я радею о благе церкви, лично для себя мне не нужно ни гроша. Но оставим эти перепалки. К делу. Сколько Космофлот готов предложить за цветок?

Арлекин вздохнул. Упрямство и жадность местоблюстителя начинали действовать ему на нервы.