— Разрешите задать вопрос, прайм-администратор? — официальным тоном обратился Прасад, когда дверь лифта открылась.
— Конечно, полковник.
— Пока лейтенант Эстевес была под арестом, я исполнял обязанности главы интрагарда. Должен ли я вернуть ей сигиллу?
Зара уже думала над этим.
— Нет, — уверенно сказала она. — Это будет слишком вызывающе. Я прошу вас возглавить обе стражи, как раньше, до моего прибытия. Отцу не следовало отбирать у вас интрагард.
Прасад удовлетворенно кивнул.
— Благодарю, прайм-администратор. Разумное решение. — Лифт плавно тронулся.
— Как здесь настроения, полковник? — Зара устроилась поудобнее на диванчике. — Мне на «Азатоте» как-то было недосуг копаться в местных медиа, да они и не дают полной картины… Как колониалы относятся к тому, что я теперь прайм-админ? Подозреваю, что плохо — но насколько?
— По стобалльной шкале от «ненавидят» до «обожают» — где-то на минус пять, — витиевато выразился Прасад. — Все без исключения рианнонцы питают к вам лютую ненависть. — Его тон был совершенно спокоен.
— Все? — несколько оторопела Зара. — Лютую? — Она ожидала встретить сильную оппозицию — но не настолько. — Это еще почему?
— Ну как же. Вы спровоцировали мятеж Арауна, — стал перечислять полковник, — потопили его в крови, сбежали, похитили Гвинед Ллойд. Под угрозой уничтожения Рианнон вырвали у Бюрократа прайм-админство. Это не мои мысли, — оговорился Прасад. — Я излагаю точку зрения большинства.
— А большинству не все равно, что я спасла эту колонию? — Зара чувствовала нарастающий гнев. — Это уже не считается, да?
Полковник пожал плечами.
— Большинство считает, что колонию спасла Гвинед Ллойд. Своим героическим электроударом. Сейчас она популярна как никогда.
Зара с трудом заставила себя сдержать поток брани. Еще не хватало, чтобы Прасад заподозрил ее в зависти к Гвин!
— Ладно, — сказала она, стараясь быть спокойной, — это ясно. Меня ненавидят, Гвин любят. А как насчет Плеромы? Космофлота? Войны с Аквилой?
— Про войну никто ничего знать не хочет, а овер-коммандера ненавидят еще сильнее, чем вас. Ведь это же он публично приказал уничтожить Рианнон. Но его, в отличие от вас, еще и боятся. — Бесцеремонная откровенность Прасада была почти восхитительна.
— Боятся? Хоть что-то хорошее! — Зара зло усмехнулась. — То есть о выходе из Плеромы никто не думает?
— Конечно, думают. Независимости хотят все. Но люди понимают, что это — опасная мечта, и пока недостижимая.