– …по сообщению полиции, в Маре и Парада-де-Лукас сегодня вечером все спокойно, количество преступлений с применением огнестрельного оружия вернулось к нормальному уровню, – передавал прямо с места событий от полицейского кордона Фагнер Мейреллис, уже давно ходивший с кличкой «Смерть и разрушения».

Присвистнув сквозь зубы, Марселина уменьшила звук. «Вернемся в студию». А вот и Эйтор перед гигантской зеленой картой Бразилии. «Единственный ведущий новостей, которому приходится беспокоиться о цвете своих носков», – как он всегда говорил.

Марселина отправила его в небытие. Радостное волнение сразу превратилось в страх, в сильнейший ужас, она даже не думала, что можно испытать такое и выжить. Все ее тело заболело. К горлу подступила горячая желчь, холодный кофе и наркотики террейру. Она очень хотела, чтобы ее стошнило, но не получилось. Чувствовала, как вокруг замерцала мультивселенная, облако ориша и ангелов. Сейчас. Время пришло. Она достала нож и присела в боевую стойку. А потом медленно-медленно открыла дверь. По-кошачьи осторожно Марселина прокралась через прихожую, составленную из книг. Гибкости нет, совсем нет, но некогда разогреваться. Придется перейти от холода к взрывному действию. Безо всяких жогу и предварительных игр.

Свет не горел, но, присев в кокоринья[233] рядом с дверью, ведущей в гостиную, Марселина увидела силуэт на фоне блестящей панорамы лагуны. Она хотела разрушить все: ее карьеру, семью, друзей, любовника. Затем одного за другим убрали бы Физика, местре Жинга, вратаря Барбозу, всю террейру, любого, кто знал о таинственной форме мультивселенной и об Ордене, который ее защищает. В какой-то момент убрали бы и Марселину Хоффман. И он настал сейчас. «О, маландру мастера, корда вермелья, великие бойцы и танцоры, дайте мне малисия». Она резко поднялась, включила верхний свет и ворвалась в комнату, сделав колесо с опорой на одну руку – ау. Марселина сгруппировалась в жинге с ножом наготове.

Ту, вторую, на миг ослепил свет из кухни. Черное одеяние в противовес белому Марселины. Разумеется. Это битва стихий. Сама с собой. Так не могли бы схлестнуться даже близнецы. Видения курупайра подрагивали вокруг Марселины, и на мгновение она увидела себя глазами врага: ангел-лойра, белая капоэйриста. Мы есть одно. Один разум, раздробленный на сотню миллиардов вселенных. И тут анти-Марселина налетела, как ягуар. Марселина нырнула под ее руку в простом движении резистенсиа[234], а потом нанесла удар ногой, перекатившись в эс-добраду. Задела носком голову врага, после чего согнулась в поясе, опершись одной рукой об пол, а второй изо всех сил сжимая квантовый нож, и перешла в танцующую, оборонительную жингу.