Солонийцы и правда бежали. Они дружно неслись к лесу, из которого только сегодня на рассвете вышли на поле боя. Трубач ещё пару раз протрубил отступление, но тех, кому требовалось напомнить приказ, среди солдат Юнария не оказалось.

Турс Либург, не разделявший всеобщего ликования, угрюмо молчал и пристально вглядывался в темнеющую кромку леса. Его не оставляло тяжёлое предчувствие, что Юнарий именно там решил устроить засаду, и он обшаривал взглядом каждое дерево на опушке. Внезапно в зелёной массе что-то сверкнуло.

– Повелитель! Прикажите им немедленно остановиться! Немедленно! Там засада!

Патарий резко повернулся к нему и, изменившись в лице, завизжал:

– Что-о?! Не-ет, Либург! Не выйдет! Я не остановлю победного наступления своих воинов! Ты жалкий трус, а трусам всегда и везде мерещится западня! Вперёд, Остенвил! Вперёд!!

Доланит скрипнул зубами и отвернулся. Винт Бригор, стоявший рядом с ним, тихонько пробурчал:

– Это ясно даже безмозглому барану, но у нашего командира мозгов, похоже, ещё меньше…

Галиган, услышавший эти слова, оглянулся на говорившего, но Бригор тут же скорчил идиотскую рожу и кивнул на доланита. Главный сигурн снисходительно ухмыльнулся.

– Дьявол! Везде уши… – Лангракс зло процедил сквозь зубы и отошёл на пару шагов от Главного сигурна, увлекая за собой Либурга. – Ты как планируешь спасать это стадо в случае поражения?

– Никак. Пусть каждый на своей шкуре почувствует гениальность нашего Повелителя…

– Согласен! Но… я бы предпочёл вернуться к своей жене живым, а не завёрнутым в несколько слоёв просмолённой ткани.

Доланит искоса поглядел на Бригора и кивнул в сторону спуска с холма:

– Внизу ждут кони. А чуть ниже по течению, у переправы, есть лодки…

Бригор кивнул в ответ и с интересом уставился на разворачивавшуюся на поле картину. Солонийцы уже достигли кромки леса и, мелькая между стволами, начали углубляться в заросли. За ними, почти не отставая, громко вопя и размахивая оружием, неслись солдаты Патария. Некоторые всадники, обогнав свою лёгкую пехоту, тоже влетели в лес, когда в стане Юнария снова запела труба.

И лес ожил. Бегущие солонийцы мгновенно попадали, а на их месте словно из-под земли возникли лучники и арбалетчики, принявшиеся в упор расстреливать всадников и норланов.

Стрелы полетели и с деревьев, откуда засевшие там солдаты безнаказанно разили ошарашенных таким приёмом нумерийцев. Всадники живо развернулись и попытались вырваться из западни, но земля перед ними вдруг вздыбилась, и оттуда высунулись длинные пики с острыми зубчатыми наконечниками. Бедные животные, натыкаясь на эту преграду, дико ржали и вставали на дыбы, сбрасывая наездников.