Утро началось с того, что несколько человек из лиги просили нас сдаться. Некоторые написали сообщение. А два парня и девушка ждали нас чуть ли не под дверью номера. Что вызвало у меня самое большое отвращение, так это то, что они толком не могли замотивировать свою просьбу. Ну, сдайся ты, и всё. Дай, мол, ему победить. И никто не мог объяснить, чем ему эта победа важнее, чем мне. В конце концов, мы приехали на этот чемпионат не для того, чтобы вот так вот легко слиться по собственному согласию. Мы старались, качались, тренировались не для того, чтобы просто взять и отступить в самый ответственный момент. Нет уж, дудки. Лига должна приность пользу, а не вред такого рода.

И ещё я подумал о том, что неужели ему самому не хочется, чтобы его победа была полностью честной, а не смазанной договрняками и прочим дерьмом, от которого обычно открещиваются абсолютно все игроки. Выходит, публично мы все честные, а в застенках не брезгуем? Нет, это в любом случае неправильно.

В общем, я особых надежд не лелеял. Я знал, что убить его мне поможет только смертельный урон. Оставалось озаботиться временем для того, чтобы нанести количество ударов, нужное для срабатывания. Он силён, и мне всё равно нужно его бить, чтобы компенсировать получаемый урон. Так что — налетел с Эльзика и надейся на удачу. Вот такой был мой план. И он относительно неплохо работал на первом этапе.

А что? Я получал от него урон, потом с одной криты восполнял потерянное. Правда, его реген тоже был мощным. Учитывая, что у него огромная шкала, то, что она восполняется прямо на глазах, могло только шокировать и меня, да и вообще всех, кто осознавал такую мощь. Однако я понимал, что, по сути, кроме этого гипертрофированного восполнения здоровья у него ничего не останется, как только я сворую у него всю ману. Да, именно сворую, потому что выжигать её при помощи метасердца у меня не было возможности.

Виной тому был второй участник этой драки. Ловкий и серьёзный убийца. Не знаю, было ли то, что он набрал себе активных скиллов вместо того, чтобы уходить в урон или уклонения, достоинством или недостатком, но факт оставался фактом. Каждый раз, когда он прыгал на Свету, я должен был прыгать за ним, если не хотел лишаться своей единственной союзницы. Само собой, не хотел, а учитывая, что у этого гадёныша наготове было несколько разного рода магических ловушек, я должен был применять метасердце для того, чтобы от них защититься.

Это был бой больше, чем просто за победу. Я ощущал такое давление, как будто бы на кону была настоящая жизнь. Конечно, если говорить метафорически, в каком-то роде так и было. Например, если проигравший этот бой навсегда покинет чемпионат, возможно, у него уже не будет шанса на возвращение, а значит, плакала та жизнь, которой он хотел жить. По крайней мере, по отношению ко мне это рассуждение было верным, ну и к нему, наверное, тоже, раз мы сцепились с таким ожесточением.