— Кто вы такие, — вспыхнул неожиданно пан Анджей, — кто ты такой, чтобы вмешиваться в жизнь этого мира? Почему ты пришел сюда? Почему вы пришли сюда в наш мир из своего подземелья? Что вам от нас надо? Вы же ушли отсюда! Так идите снова к себе во тьму подземелья и не мешайте нам спокойно жить.

— Такое ваше отрицательное отношение, — ответил мистер Смит, — мне совершенно понятно. Я на вас не обижаюсь. Хотя мог бы. Ведь именно вы и являетесь виновником всего того, что с нами со всеми произошло в последние дни. Все эти странные события, которые стоили многим вашим людям жизней, и поставили всех нас в крайне тяжелую ситуацию стали возможны только потому, что пан Анджей в своем бесштанном детстве украл одну важную вещь из потаенного места. Из-за отсутствия её и возникла по большому счету вся эта катавасия.

— Чепуха, — сказал пан Анджей. — Мистер Смит, если речь идет о том скипетре из пещеры чудес, я его не украл. Он исчез, когда я очнулся. Вероятней всего его у меня забрали в тот момент, когда я был в беспамятстве.

— Никто жезла тогда у вас не забрал, он остался тогда у вас — возразил мистер Смит. — Мало того. Он до сих пор находится у вас.

Пан Анджей невесело рассмеялся.

— Да, признаюсь. Вы правы. Я его закопал в отцовском свинарнике, тем летом — сказал с грустной улыбкой пан Анджей. — Если есть в том необходимость, мистер Смит, то отправимся туда, и откопаем его из навоза. Но это явно не к спеху. А пока вернемся к нашим заботам, дамы и джентльмены. У нас их вполне хватает.

— Вот как? — пан Фаск вскочил с места, услышав слова пана Анджея. — И вы только сейчас мне рассказываете о том, что энергетический жезл был вами сокрыт от следствия? Получается, вы пользуетесь любой возможностью скрыть правду.

— Спокойнее, — сказал недовольно пан Анджей, — сядьте, пан Фаск. Я шучу. Никакого жезла я после того, как пришел в себя больше не видел. Куда он делся, я не знаю. Неужели вы не поняли этого?

Лицо пана Фаска покраснело.

— Ваши шутки здесь не уместны. Говорите только правду, иначе я с вами перестану иметь дело. Вы меня поняли, сэр? — сказал с еле сдерживаемой яростью пан Фаск.