Первым она заметил дикаря, его рана также была обработана, но он уже крепко держался на ногах. Гартун заметил, что Люси пришла в себя, и подхватив с земли полу пустой мешок с водой, видимо собственность одного из рейдеров, ковыляя принёс девушке. Гартун открыл мешок и протянул ей, и Люси с жадностью принялась наполнять своё обезвоженное тело.

— Ты еда хотеть? — заботливо проговорил он.

— Ты жив?! — удивлённо спросила Люси. — Как?.. Нам удалось? Кто ещё выжил?

«Странные эти женщины, что живут в руинах». - в который раз подумал про себя Гартун, не благодарят, не отвечают на его вопросы, но постоянно что-то требуют от него.

— Жив. Жива Солнцеволосая Лэсси, и жив Буйный Жеребец, и ваш шаман. Мне очень жаль твои друзья. Я скорбеть с тобой. — сказал Гартнун, и положил руку на плечё девушки. Люси вначале с опаской посмотрела на его руку, потом на него самого. Этот дикарь и вправду был очень странным, как она о них и слышала. Говорил странно, но при этом казался очень простым, без всяких скрытых замыслов и подлостей, словно ребёнок, и то не всякий.

— Они… Все мертвы?

— Их смерть храбро. Я благодарю тебя и их дух за наше спасение. — сказал Гартун и низко поклонился головой.

Руки Люси задрожали, раны словно заныли ещё больше, ей хотелось заплакать, хотя она и знала этих людей не долго, всех кроме Абрама, но не могла, словно аппарат, что позволяет людям плакать полностью отключился в ней. Люси не знала, что сказать этому парню, она с грустным лицом похлопала парня по руке. Её внимание привлекли странные шумы, это были связанные рейдеры, раненные, выжившие в этой драке. Их раны так же были осмотрены, хотя и не так тщательно, как её собственные. Те из рейдеров, кто мог хоть как-то шевелиться, лишь недовольно ворчали своими связанными ртами. Складывалось впечатление, что они были весьма буйными вначале, но сейчас уже устали шуметь.

— Какая сейчас часть дня?.. Сколько я была без сознания?

Гартун обдумывал слова девушки, видимо понимание трудных слов ему давалось с трудом, хотя он в целом знал местный язык, который старшие почему-то называли английским. Люси никогда не могла понять, почему в их стране говорили на чужом языке.

— Позднеет… Скоро закат. Но волшебные лекарства благородного воина хорошо очень помогать. Наш мудрый шаман имел похожие, но у него всё же более сильные. Я сам когда пробудился, не поверить…

Люси быстро перестала слышать, о чём говорил дикарь. Поток неконтролируемых мыслей был слишком силён, её голова жутко болела, подташнивало. Растерянным взглядом она осматривала округу, сердце сжало, когда на глаза попались семь тел, лежащих в ряд неподалёку, накрытые разными покрывалами и одеждой, сквозь которые проступала кровь. Вначале она хотела подойти ближе, как-то попрощаться, но сама мысль о том, что бы хоть немного отодвинуть эти покрывала, и лично взглянуть на своих товарищей, отбила всякое желание вообще подходить к телам. Люси никак не могла поверить, что это правда, не могла поверить, что этих людей больше нет. Абрама, которого она хорошо знала уже давно, остальных ребят, которых она узнала совсем недавно, но успела даже полюбить, в каком-то смысле. «Я не хочу. Не хочу смотреть» — думала Люси. «Не хочу их видеть такими. Не хочу. Хочу помнить их живыми». В какой-то момент Гартун прекратил говорить о чём-то, что-то об отваге и героизме, и как обычно что-то о духах.