Майкл напряженно кивнул. Ему не терпелось поскорее приступить.

Агент тепло улыбнулась, на ее лице как будто даже отразилось сочувствие. Будь Майкл с ней наедине, он бы ее обнял и попрощался.

– Ну хорошо, – сказала Вебер, – закройте глаза.

5

5

Прошла минута, если не две. Майкл сначала считал каждую секунду; потом, когда страх усилился, прекратил считать. Погас свет, тьма кругом сгустилась, и он еле поборол желание открыть глаза. Майкл забыл спросить: обязательно ли держать их закрытыми, или так просто будет легче? Вот черт!..

– Думаете… – начал было он, но тут громко зажужжало.

Казалось, воздух резко уплотнился; по ушам шарахнуло давлением. Кожу начало покалывать. Майкл переступил с ноги на ногу. С каждой секундой становилось все неприятнее. И все-таки, что бы ни произошло, надо изо всех сил держать друзей за руки. Без друзей ему никак, ведь такого страха он еще никогда не испытывал. Наверное, все дело – в неопределенности.

Мир сжимался, звуки становились все громче. Проводящий гель в гробу, наверное, стискивал его тело как переходящая в лед вода.

Майкл вновь переступил с ноги на ногу. Лучше не стало. Даже наоборот: он теперь ощущал каждый удар сердца; кровь пульсировала в висках, шее, в сгибах локтей… везде.

Тук.

Тук.

Тук.

Что-то потянуло его от друзей, и Майкл крепче сжал пальцы. Машинально распахнул глаза и, увидев кругом одну тьму, снова зажмурился. Его стало растягивать, рвать на части. Потом пришла боль, от которой он, ахнув, забился в судорогах.

Это все сон, твердил он себе, охваченный паникой. Это все нереально, этого нет. Терпи. Брайсон вроде что-то произнес, но голос друга потонул в гудении, которое пульсировало в такт биению сердца. Майкл ощущал его всем телом, каждой веной.

Тук.

Тук.

Тук.

Билось сердце. Гудело в ушах, давило на голову, на все тело.

Тук.