Дело было в том, что для приведения их в боевое состояние требовалось определенное время. «Бичи» не были оружием постоянной готовности. Процесс взаимного бичевания не был мгновенным. Если обратиться к привычным нам образам, то обычный араэлит был пистолетом, а «бич» – танком. С пистолетом как? – выхватил, снял с предохранителя и стреляй, а с танком все не так. Танк надо подвезти на позицию на трейлере, или на поезде, заправить горючим, боеприпасами, сделать техобслуживание, а потом уже использовать. Все не так быстро, хотя танк, конечно, поубойнее будет, чем пистолет – тут не поспоришь. Так что, пока бы появились боеспособные «бичи», Прокла бы и след простыл.

Поэтому, чтобы не потерпеть фиаско в самый неподходящий момент, когда операция уже вошла в решающую фазу, работать магу приходилось словно художнику писать акварель – легкими, незаметными мазками. Мягкими, скупыми воздействиями Прокл касался мозгов нужных людей и исподволь внушал мысль, что последние исчезновения детей связаны с готовящимся в загородном замке Епископа Ортега-ар-Фарана мерзким и противоестественным плетением «Цветок Жизни», в ходе которого двенадцать невинных деток отдадут свои юные жизни, чтобы жило и здравствовало исчадие Бездны! Зло сильно и победить его можно только полным напряжением всех сил всех Воинов Света и Добра, коими являются араэлиты. Удар должен быть нанесен всеми наличными силами. Никто не может остаться в стороне. «Лучше умереть стоя, чем жить на коленях!»

И все работало: кто-то видел, как в черную карету затаскивали очередного ребенка, кто-то видел, как черная карета въезжала в парковые ворота загородного замка Ортега, кто-то видел, как ловили детей на Базаре… – у араэлитов везде были свои глаза и уши, начиная с самых грязных и завшивленных ночлежек и заканчивая дворцом Рейхстратега. Слухи росли и ширились и вскоре никто не сомневался в том, что Епископ Ортег готовит в своем загородном замке «Цветок Жизни». Все араэлитское сообщество бурлило, кипело и вопрошало: доколе!?! Чего Ревокат Прокл, собственно, и добивался.

С пунктами пять и шесть все было гораздо сложнее. Руководство араэлитов (как и любое другое руководство) обвинить в прекраснодушии было сложно и оно отдавало себе полный отчет, насколько опасна акция по прямому военному столкновению с Епископом Капитула, к тому же окруженному железной стеной своих вассалов и союзников.

Это, как связаться с атомным авианосцем, в боевом охранении которого снуют многочисленные фрегаты, крейсеры, эсминцы и подводные лодки. Авианосец и сам может вломить так, что мало не покажется, да еще эти… Нет, при особо острой нужде отправим на дно и авианосец и эскорт, вот только сделать это будет очень непросто и потери будут соответствующие. Вот примерно так, на своем понятийном уровне, араэлитское руководство и оценивало сложившуюся ситуацию.