Магические осветительные приборы включались при приближении Кирсана и отключалась, когда он выходил из зоны действия светильника. Рейхстратег двигался в своеобразном световом коконе, словно какой-нибудь Принц Света – все, как в лучших домах Парижа и Рио-де-Жанейро. Стражники каменели лицами и вытягивались по стойке смирно при появлении высокого начальства, а начальство открыто и приветливо улыбалось своим людям, оставляя их тем самым со счастливым ощущением прикосновения к чему-то высшему, сакральному… На Сете не было своего Сервантеса, но Кирсан и без него знал, что ничто не ценится так дорого и не стоит так дешево, как вежливость.

Рейхстратег развил этот принцип, добавив к нему… а точнее – воспитав в себе умение испытывать искреннюю радость от нечастых контактов с младшим личным составом, всегда следовал этому принципу и данный принцип неизменно приносил ему свои дивиденды – в армии его любили. Ключевое слово здесь – «искренность». Людей не обманешь и фальшь играла бы только в обратную сторону. С врагами дело обстояло точно так же – если нужно кого-то убить – ради бога, но хамить-то зачем?

Перед последним постом охраны стояли вжавшись в грубо отесанную каменную стену – заклинательный зал находился уже совсем глубоко в подземелье, два подростка лет тринадцати-четырнадцати – мальчик и девочка. Дети, одетые в длинные – до пола, рубахи какого-то неопределенного грязно-серого цвета, дрожали от холода и страха. Они прекрасно знали для чего их привели – в местном фольклоре было множество канонических историй о колдунах и детях, вроде наших детских страшилок про «черную руку» и самодвижущийся гроб, такого же цвета, но было одно качественное различие – местные истории были правдой, и сомнений у детей в своей дальнейшей судьбе не было.

Кирсан мысленно прикоснулся к одному из своих многочисленных амулетов, которых на нем было больше, чем монет в цыганском монисто, и лица детей стали спокойными и отрешенными – он взял их под ментальный контроль, внушив, что они в безопасности. Мысленное управление своими артефактами было его Главной Военной Тайной и Главным Секретным Оружием. Именно при помощи таких гаджетов он и стал Рейхстратегом, а как скажите иначе скромный артефактор мог совладать с тупоголовыми, но чудовищно мощными боевыми магами? Никак.

Кстати говоря, даже у самого умного и неординарного человека могут быть идеи фикс. У Рейхстратега была ни на чем не основанная тщеславная уверенность, что кроме него такого делать не может никто. Так это, или нет – неизвестно и проверить невозможно. Поймать за руку такого умельца, если он не захочет открыться Городу и Миру, весьма затруднительно – вот про Кирсана же никто не знал, так что могли быть и еще мастаки, но он был твердо уверен в своей уникальности. И пожалуй это правильно – уверенность в себе хорошее качество, только надо следить, чтобы оно не переросло в самоуверенность, а затем в самоуспокоенность. На этом можно здорово погореть.