В свою очередь, все это общество не менее внимательно разглядывало компаньонов. Шэф с Денисом были облачены в одежду, любезно предоставленную Рейхстратегом, под которую были надеты шкиры и эта часть их экипировки никакого интереса у собравшихся не вызвала, чего нельзя было сказать про дыроколы. Они привлекли особое, можно даже сказать – ажиотажное, внимание общественности – разве что дырки в них взглядами не просверлили, но издалека – близко никто не подошел. Но, дыроколы – дыроколами, а вообще-то, Архимаги и их свитские поглядывали на вновь прибывших безо всякой приязни, можно даже смело сказать – с нескрываемой неприязнью.

– Чего это они зыркают на нас, как солдат на вошь? – по-русски поинтересовался Денис. – Мы их первый раз видим, и вроде, ничего плохого не делали? Ишь рожи кривят!

– Может из-за той галеры и мага… – предположил командор.

– Так вроде бы, это их враг был – человек Ортега.

– Черт его знает, – меланхолично отозвался Шэф. – В любом случае тот перец им социально близкий, а мы нет. Может когда в сауну вместе ходили с девочками, или еще что… А может Кирсан их про нас не предупредил, и они теперь гадают, кто эти два хрена с горы? Прикидывают – как бы ни было урона их архимагической чести от такого соседства.

– Точно! – осклабился старший помощник. – Им, наверняка, невместно не то что рядом со всяким быдлом стоять, а на одном поле…

– Не бери в голову, – махнул рукой главком. – Пусть это будет нашим последним горем.

– Это точно.

На самом деле, Шэфу с Денисом было параллельно – умильно, или волком смотрят на них Епископы и их клевреты – во-первых, несмотря на подавляющий численный перевес «союзников», беспокоиться не о чем – Рейхстратег не допустит никакой междоусобицы, пока живы Ортег и Негро, а во-вторых – ни таким козлам рога обламывали, пусть только слово скажут. Видимо это отчетливо читалось на лицах компаньонов, потому что никаких реплик и комментариев со стороны «союзников» не последовало, а вскоре появился и Кирсан.