Она была уже на середине пути, когда издалека прилетело тихое тарахтение. Кирилл замер. Спутать было невозможно – это летел вертолёт.

– Лиля, быстрей! – крикнул он.

– Полковник, в сумке винтарь! – отозвался сориентировавшийся Утолин. – Красный магазин – с разрывными!

Кирилл, облившись холодным потом, раскрыл сумку и вытащил снайперскую винтовку «кабан» калибра шестнадцать миллиметров. Кроме неё, в сумке находились ещё автомат «данилов», два пистолета, гранаты и магазины с патронами.

ЗРК не хватает, мелькнула трезвая мысль.

На приведение винтовки в боевую готовность понадобилось несколько секунд. За это время вертолёт преодолел расстояние, отделяющее его от беглецов, и показался над ущельем. Его хищный силуэт показался Кириллу знакомым: это был франко-немецкий многоцелевой вертолёт «Тигр», по многим параметрам уступающий российским «Чёрной акуле» и «Аллигатору», но тоже весьма мощный и опасный.

Под его пилонами вспыхнули дымки выпущенных ракет. Две из них ударили по краю ущелья, где находились Утолин с Лавриком, две пронзили мостик, не причинив ему вреда, и взорвались в десятке метров от замершей Лилии. Но расстояние от точки взрыва до моста всё же было очень маленьким, осколки достали женщину, и Кирилл, холодея от ужаса, увидел, как Лилия вздрогнула, зашаталась, выпустила ванты мостика и полетела в чёрную бездну ущелья.

– Не-е-ет! – закричал он, вскидывая винтовку к плечу и целясь в кабину пилота.

Один выстрел, второй, третий…

Пули попадали в бок и кронштейны вертолёта, высекая длинные искры.

– А-а-а-а!.. – кричал Кирилл, опустошая магазин.

Вертолёт дернулся в сторону, завилял, накренился, начал косо падать в ущелье, врезался в его неровную стену.

Раздался взрыв. Во все стороны полетели струи огня и дыма, обломки вертолёта и камни. Ущелье вздрогнуло, исторгнув из своих глубин рокочущее эхо.

Остатки вертолёта провалились в бездну, исчезли.

Наступила тишина.

Окаменев, сгорбившись, Кирилл стоял на краю пропасти и смотрел вниз, туда, где исчезла Лилия. Мыслей не было. Голова была пустая, холодная и звонкая. Лишь сердце представляло собой один сплошной ком боли и горя…

Очнулся он от прикосновения к плечу. Рядом стоял угрюмый, с застывшим серым лицом Утолин.

– Надо уходить, Кирилл Иваныч, её не вернёшь.

– Уходите, – безучастно отозвался Кирилл. Глаза застилали слёзы, он ничего не видел и не хотел, чтобы капитан заметил эту его слабость.

Утолин взял у него из рук разогревшуюся от стрельбы винтовку, потоптался рядом, звеня гильзами.