Егор Полунин, оператор специального полка в составе 36 армии пришел в себя 23 июня третьего года войны в медицинском боксе, наспех развернутого госпиталя на окраине Владивостока.
Его окружало разнообразное оборудование, но первое, что бросилось в глаза солдата, это аппарат искусственной вентиляции легких и еще пара приборов по поддержанию жизни.
Егор отключился уже через пять минут после того, как пришел в себя. Второй раз он был в сознании почти час.
На следующий день он почти весь день бодрствовал, лишь изредка теряя сознание. К вечеру у него даже состоялся короткий диалог с врачом.
Потянулись хмурые больничные будни.
Постепенно к солдату приходило осознание собственной никчемности и полной беспомощности. Он подолгу смотрел на потолок, иногда отвлекаясь, чтобы посмотреть, как работают медсестры, что-то проверяя на приборах. Или приходят, чтобы поменять посуду, поставить новую бутыль с раствором для капельницы.
В боксе было еще двое таких же полутрупов, державшихся на волоске жизни солдат.
Егор резко проснулся на восьмую ночь после своего первого прихода в сознание, от громких хрипов одного из соседей. В палату вбежала дежурная смена врачей. Они долго возились над солдатом, но сделать ничего так не смогли.
Через час в медицинском боксе остались только два пациента.
Полунин уже понимал свое положение. От оператора дронов, осталась лишь голова, часть правого предплечья, грудной клетки и частично торс.
Уже на третьи сутки он пожалел, что остался жив. Через две недели он сделал попытку дотянуться уцелевшей правой рукой до проводов, что питали приборы и поддерживали его жизнь. К сожалению или счастью, Егор не смог этого сделать.
Добивали Полунина перевязки, осмотры, одна за другой следовавшие сложные операции.