На посадочную площадку заходило несколько вертолётов с десантниками. Если Клэй сдержит обещание, то Билла ждёт пополнение коллекции. Уотерсу, в общем-то, нравился альбинос — глупый мальчишка, как и все вокруг, но в нём жила та сама первобытная ярость, которой многим бойцам не хватало. Уотерс уважал лейтенанта за его человечность, в критические моменты затухавшую и не подававшую признаков жизни. В себе остатки брезгливости Билл так и не сумел подавить, хотя работа, казалось бы, располагала.

Десантники выгружались из вертолётов вместе с пленными. Из-за громоздких ранцев бойцы Синдиката казались горбатыми и несуразными. Обычно в десант брали ребят поменьше ростом и весом, чтобы не давать сильной нагрузки на летательные аппараты, но громила Клэй стал исключением. Его бескомпромиссность и безбашенность гарантировали успех половине операций десанта. Если бы спросили мнение Уотерса, он бы сказал, не смущаясь: «Без лейтенанта Клэя рота Головорезов — сборище субтильных псевдосамцов».

Свернув ручной пулемёт и прицепив его к креплениям ранца за спиной, Клэй зашагал к Уотерсу. Гермошлем лейтенант держал под мышкой. Могавк альбиноса превратился в белое пятно на тёмной в ночи коже.

— Майор, — буркнул Клэй, не отдавая приветствия. Билл готов был простить отсутствие субординации — на войне она часто играла на руку вражеским снайперам.

— Ну как сегодняшний улов?

— Хороший. Только вот что, майор. Сегодня — последний раз.

— Без проблем, — в примирительном жесте поднял руки Билл и ослепительно улыбнулся. С детства его все дразнили Зубастиком, пока одна милая девочка не сказала, что он Улыбашка. Билл по-другому не мог — люди вокруг вызывали у него невольную улыбку, такими наивными и тупыми они казались. Ну как на них злиться? — Обязательно отмечу ваш энтузиазм перед принцессой.

— Не стоит, — прорычал Клэй. — Я лучше поскорее забуду о том, что делал здесь.

— Ваша правда, лейтенант, — улыбнулся ещё сильнее Билли и начал по привычке крутить усы. Принцессу Анору они необыкновенно бесили, но мало что вызывало у неё приязнь. Да и мнение дочери короля Уотерса мало волновало. Он был на острие науки, и его эксперименты сплетали лучшее будущее. — Всего наилучшего и удачной охоты.

Клэй, не ответив, развернулся и ушёл. Тем временем армейцы уже гнали согнувшихся в три погибели пленных к концлагерю. На лицах сааксцев застыли мёртвые маски умиротворения. Казалось, они готовы подчиниться любому приказу. С такими пленными Билл обожал работать: меньше проблем.

Он двинулся к исследовательскому комплексу, у ворот которого уже стоял Джимми. Молодого сааксца так нарёк Клэй — в честь мышонка из детского мультика, который вечно донимал гонявшегося за ним кота. Альбинос ненавидел Джимми, потому и кликал так своих неприятелей. Но синегубому повезло: прозвище на редкость удачно легло на непроизносимое «Джамиль Файыз». Согбенный, помятый, обритый под ноль, в чуждой ему форме Синдиката с петлицами офицера, сааксец выглядел дерьмовее самых страшных кошмаров Билла. А те последнее время стали очень красочными. Издержки профессии. Подойдя к синегубому и выкинув окурок, Билл прошептал: