– Потерпи. Сейчас! Я сейчас. У меня где-то было…

Он перерыл весь свой рюкзак, наконец достал что-то, зашелестел оберткой. Протянул ей на ладони два кругляша таблеток.

– Ешь. Ешь давай! Я принесу запить.

Через полчаса боль утихла. Вокруг раны образовался синяк, но в остальном укус ползучей твари прошел для Кати без последствий. Денис развязал ей руки, справедливо полагая, что в таком состоянии девушка вряд ли сбежит. Сказал ей сесть рядом. И, хотя до утра уже оставалось недолго, она смогла задремать, прижавшись к мужчине спиной.

– Куда ты идешь?

Они неторопливо, с поправкой на ее хромоту, ковыляли по пустыне.

– Домой.

– А где твой дом?

– На станции.

Катя встрепенулась, с удивлением посмотрела на Дениса. “Что ж, значит само провидение послало мне испытание и этого человека!”.

– На АЭС?

– Да.Теперь там город. Порядок, закон, и суд. Для таких, как ты.

– Порядок? Хм. Отлично.

Она вспомнила, как ярким, солнечным днем стояла в оцеплении вокруг станции, вместе с остальными, такими же, как она, полицейскими – напуганными, ничего не понимающими. Сначала им повезло: ни один из ударов не пришелся прямо по АЭС, ближайший ядерный гриб вырос в нескольких сотнях километров оттуда. А потом не повезло.

Появились люди с оружием, завязалась перестрелка. Кого-то убили, кого-то взяли живьем. Дальше воспоминания были путанными, обрывочными. Одно из служебных помещений станции, боль, ненависть… И еще – упаковки взрывчатки. Зачем им было взрывать АЭС, когда кругом и так апокалипсис, черт его знает. Просто сумасшедшие анархисты. Но они ушли, а станция так и не взорвалась. Катя выбралась оттуда, закрыла за собой служебное помещение, написала на двери “радиоактивные отходы”. Ей очень хотелось верить, что туда никто не посмел войти, и взрывчатка до сих пор внутри, дожидается своего часа. Потому что теперь у нее была совсем другая цель. Станция – крупнейшее из известных ей поселений. Можно одним махом покончить с этим муравейником, и тем самым, возможно, с остатками человечества, которое не заслуживает жизни на Земле!

– О чем задумалась?

Она мотнула головой – “ни о чем”.

– Больно идти?

Не ответила. “Да, больно. Но не помогай мне. Не помогай, пожалуйста! Я не имею права снова верить в человечность!”.

– Давай помогу, – закинул ее руку себе на плечи, ухватил за бок широкой ладонью.