«Ты любишь детей?» – спросил булочник Цепион, когда Малая стала у него работать. С детьми она всегда находила общий язык. Взять хотя бы Марка Младшего и остальных его детей. Интересно, где они сейчас? Цела ли булочная? И та жилая колонна на нижнем уровне, где они с Энцо жили. При воспоминании о той комнатушке в груди что-то заныло – совсем слабо, едва ощутимо.

Может, ей будет легче допросить патрициев лично? Онагры и инферио с этим вряд ли справятся, а уж она сможет все проконтролировать. Хочешь сделать что-то хорошо – сделай это сама. Найди с детьми общий язык.

Да.

Как замечательно думалось на трезвую, лишенную эмоций голову.

Малая выпрямилась и одернула куртку. Склонилась к Арию снова.

– Задержи отправку. Я лечу с ними.

* * *

Она думала, ее не выпустят с альфы. Свяжут и сунут в грузовой отсек. Точно связали бы, поступи такой приказ от Шаи. Но без него имманес только и могли, что неодобрительно смотреть.

Малая решила, что неодобрительные взгляды она как-нибудь переживет.

Больше всех разошелся Арий. Впервые на его лице отразилось столько эмоций за раз.

«Так нельзя», – говорил он, шагая рядом по переходам.

«Это опасно», – повторял, стоя рядом с утилизатором, в который Малая заталкивала старый костюм.

«Нецелесообразно», – Малая даже слова такого не знала.

– Ты обещала прислушиваться к моим советам, – сказал он уже в транспортере, который следовал в зону вылета. Снова перешел на имперский. То ли считал, что на родном языке до нее дойдет быстрее, то ли боялся, что их подслушают.

И куда подевалось его безразличие?

– На Земле за меня волноваться не стоит, – бросила Малая. – Я выросла на этой планете.

– Ты не сможешь присматривать за инферио в полной мере. Твое эмоциональное состояние нестабильно.

Какой дурак. Думает, что знает все, но на самом деле не понимает ничего. Что может понять белая кукла с Мармароса? Что он может знать о крови, о войне и о страхе? Ничего.

Ровным счетом ничего.

Малая придвинулась к Арию. Хорошо, что они были почти одного роста. Так можно говорить на равных, глаза в глаза.