– Сколько?
– Больше тысячи.
Корваллис не до конца ему поверил:
– Вы хотите сказать, столько подписали контракт?
– Нет, я хочу сказать, столько мы отсканировали и заархивировали.
– Я понятия не имел.
– Верится с трудом, учитывая, что вы в Саут-Лейк-Юнион проделали то же самое со… сколькими?
Корваллис пожал плечами:
– Я давно не смотрел статистку. Сотни две?
– Триста сорок семь, – уточнил Эл.
– Я просто не знал, что у вас столько сканирующих лабораторий.
– Оборудование уже можно производить массово. У нас их около пятидесяти. Многие в Китае, в Индии, где программа получила размах, который на Западе не особо заметили. Две – прямо здесь, – Эл кивнул в сторону восьмивекового фахверкового дома на бросок камня от них. – Другие – в городах, где много богатых людей.
– Вы сказали, «отсканировали и заархивировали», но не сказали, запустили ли хоть один.
– Мы начали запускать их неделю назад, – объявил Эл, – что привело к характеру активности, который заметила София. Полагаю, именно поэтому вы сидите в моем биргаретене и говорите со мной. Нам доподлинно известно, что вы делаете то же самое.
Корваллис кивнул, быть может, чересчур поспешно – слишком старался показать, что ничего не скрывает?
– Я здесь отчасти по этой причине, – ответил он, – отчасти же чтобы уведомить вас, что мы в соответствии с обязательствами загрузили Эфратских Одиннадцать и девять РНБ.
– И Верну.
– Верна была первой после Доджа.
– Они никогда не будут такими, как остальные, – сказал Эл. – Им следовало подождать.