Страж, почти не сознавая, что ему угрожают, попытался отнять топор; однако Прихлоп размахнулся и блестящим лезвием рассек кожу, отделявшую Стража от внешнего мира. На снег хлынула красная кровь. Страж попятился скорее от удивления, нежели от страха, и уставился на рассеченную руку. Пришла боль.

– И так будет впредь! – воскликнул Прихлоп.

Внезапно Стража обдало теплом, со всех сторон раздался шум, в глазах померкло, как от взгляда на солнце. Когда зрение вернулось, души перед ним не было, только круг мертвой травы, на котором полностью стаял снег. Оттуда поднимался дым, как и от топора, лежащего в середине круга. Металл остался как был, но топорище обратилось в уголь. Ощутив спиной сильный ветер, Страж поднял голову. На вершину башни опустился Ждод, в обычной своей форме, но больше и величественнее, в перьях, какие сделала себе Теплые Крылья.

– Да уж, будет впредь, – проговорил Ждод.

В одной руке он держал пучок изломанных палок, таких ярких, что невозможно было смотреть. Другой рукой он ухватил не раненую руку Стража, поднял того в воздух и понес во Дворец.

36

Весенний Родник вдохнула жизнь в новое существо, во многом сходное с пчелой, но крупнее, способное жалить больнее; она нарекла его шершнем и отправила строить гнезда из глины и причинять боль. Однако это не потребовалось. Души в Городе больше не обижали пчел, а напротив, выказывали ульям величайшее почтение, и особенно большому улью в башне. Когда потеплело, они пустили в ход топоры и возвели новое сооружение: четыре стены вокруг башни и обгорелого места, куда ударила молния Ждода. Здесь они развели огонь и поддерживали его круглые сутки.

Паря на весенних ветрах высоко над Дворцом или стоя на сторожевой башне Долговзоры, Ждод созерцал дым над Сквером и череду душ, несущих охапки хвороста. Всеговор объяснил, что они считают это даром ему, Ждоду, извинениями за ошибку Прихлопа и мольбой не поражать их больше сияющими молниями. Деревянные стены вскоре сменились каменными. Для начала души разломали дома, сделанные для них Ждодом, и сложили фундамент и стены из обломков. Поскольку они не умели, как Ждод, лепить адамант из хаоса, они искали места, где Плутон улучшил Землю новыми горными породами, и несли камни оттуда. Некоторые души переселились в сооружение, дабы удобнее было поддерживать огонь и продолжать строительство. Они утверждали, что освоили пчелиную речь, и время от времени, соединив ауры, издавали гул, слышный тихими вечерами во Дворце. Всеговор часто ходил туда и слушал их звуки, но различал в них не больше смысла, чем в гудении пчел.