После долгого сидения в конференц-зале София обычно шла в гостиничный фитнес-центр и с полчаса занималась на беговой дорожке. На тренажере была подставка для книги или ноутбука, давно не используемая, – когда разминаешься, удобнее читать в очках дополненной реальности. София клала Ромашку на подставку, включала дорожку на быстрый шаг, опускала очки со лба на переносицу и просматривала скопившиеся за день сообщения. Ее редактор с помощью различных ботов сортировала эти сообщения по разным папкам. В одну большую папку отправлялось на карантин все связанное с иском, который от имени Элмо Шепарда подал недавно Синджин Керр. Сообщения эти были как на подбор исключительно нудные и очень пугающие. Фортрастовские адвокаты разрешили ей их не читать – если какой-нибудь документ требовал внимания Софии, ее извещали отдельно.

Куда интереснее была папка Еноха Роота, куда сыпалось обсуждение его утреннего доклада на тему амортальности. Не удовлетворившись одним оригинальным словом, он озаглавил доклад «Амортальность, или Смерть после смерти».

Этой темой он занялся после странного происшествия несколько месяцев назад, когда в результате взаимодействия с Процессом Доджа некая душа вроде бы исчезла полностью. В «Провил» можно было прокрутить событие заново, правда, в зернистом, дерганом качестве и без звука. Все произошло на Площади и началось со стычки между горожанином и членом Пантеона. Горожанин ударил члена Пантеона каким-то орудием и причинил тому некий ущерб. Появился Додж, проделал что-то вычислительно дорогостоящее, и нападающий перестал существовать.

Конечно, у сисадминов была резервная копия его данных. Держатель токена с соответствующими привилегиями мог перезагрузить остановленный процесс. Однако прежде требовалось решить некоторые вопросы, и София как одна из этих держателей обязана была вникнуть в дело.

Потому что, затевая это все, они не рассматривали вариант, что душа может умереть. А тем более – кого-то убить.

(Строго говоря, они много чего не рассматривали – целую кучу незапланированных последствий. Но что толку себя корить? Так всегда бывает в начале. Вы либо советуетесь с акционерами и перебираете все возможные последствия – и в таком случае, скорее всего, вообще ничего не делаете, так как последствия в сложных системах бесчисленны и непредсказуемы, – либо просто жмете «ввод».)

(А еще слово «душа» тянет за собой лишний философский и религиозный багаж. Но отсканированный мозг, загруженный в качестве процесса и получивший возможность использовать ресурсы и взаимодействовать с другими процессами, обретал личностные черты: он существовал не везде, а в конкретном месте, двигался вроде бы по законам физики, а его взаимодействие с другими процессами очень напоминало общение. Можно было увильнуть от сложных вопросов, держась строгой терминологии вроде «процессы». Однако они рекламировали клиентам не возможность породить процесс. Все, заплатившие за посмертное сканирование мозга, делали это в убеждении, что процесс станет продолжением их бытия в некой загробной жизни. Никакие терминологические пляски с бубном не могли замаскировать тот факт, что на самом деле речь идет о душе. И часть сделки – что она будет жить вечно.)