Скоро она опять стала собой. Улыбнулась. Эти внезапные приступы Роза считала естественными. Чтобы прекратить дрожь в руках, у нее был транквилизатор для орального применения, а от беспокойного живота – антациды.

Потом она играла со зверьком, пока тот не устал и не уснул. Четыре дня она аккуратно кормила его, внимательно следила за тем, чтобы он не переел – поскольку, как и его прообразы Инвесторы, это было жадное создание, и Паучиная Роза боялась, что оно сделает себе хуже. Даже несмотря на шершавую кожу и хладнокровность, она к нему привязалась. Когда ему надоедало клянчить еду, питомец часами играл с ниточкой или сидел у Розы на голове, глядя на экраны, пока она следила за своими горнодобывающими роботами на Кольцах.

На пятый день, проснувшись, Роза обнаружила, что он убил и съел четырех самых крупных и толстых тараканов. Преисполненная праведным гневом, который даже не стала заглушать, она начала искать его по всей капсуле.

Но не нашла. А через несколько часов под туалетом обнаружила кокон размером со зверька.

Он впал в какую-то спячку. Роза простила его за расправу над тараканами. Их все равно было просто заменить – и они конкурировали за ее внимание. В каком-то смысле ей это даже льстило. Но потом острый укол волнения затмил все чувства. Она внимательно осмотрела кокон. Тот был сделан из перекрывающих друг друга слоев какой-то хрупкой прозрачной субстанции – засохшей слизи? – которая легко крошилась под ногтями. Кокон оказался не идеальной круглой формы; виднелись бугорки, возможно, там торчали колени и локти. Роза сделала себе еще один укол.

Зверек целую неделю провел в спячке, и все это время Паучью Розу не отпускало острое беспокойство. Она изучала записи Инвесторов, но те оказались слишком загадочными для ее ограниченных знаний. Она хотя бы поняла, что питомец не умер – кокон оставался теплым, а бугорки иногда шевелились.

Когда зверек начал вырываться из кокона, она спала. Впрочем, Роза поставила мониторы, чтобы они ее предупредили, и поспешила к нему с первым же сигналом тревоги.

Кокон раскалывался. В хрупких пленках появилась прореха, а в кондиционированный воздух просочилась теплая животная вонь.

Появилась лапа: маленькая пятипалая рука, покрытая блестящим мехом. Затем вторая, обе схватились за края прорехи и разорвали кокон. Оно вышло на свет, разбрасывая шелуху маленькими человеческими шажочками, и улыбнулось во весь рот.

Существо напоминало обезьянку – маленькую, мягкую и поблескивающую. За его человеческими губами скрывались человеческие зубки. Круглые пружинистые ножки заканчивались ступнями младенчика, а от крыльев не осталось и следа. Глаза были цвета ее глаз. Гладкую кожу млекопитающего на круглом личике заливал слабый здоровый румянец.