Сирхан Аль-Хурасани презирает их так, как антиквар презирал бы искусную, но в конечном счете очевидную подделку. Но Сирхан еще юн, и презрения у него куда больше того количества, которому можно было бы подыскать применение. Зато у него есть очень удобный выход для разочарования. У него вообще много причин для разочарования, начиная с его спорадически-неблагополучной семьи и заканчивая древними звездами, вокруг коих его планета вращается по хаотическим траекториям то с вящим энтузиазмом, то в мерзком унынии.

Сирхан воображает себя философом-историком исключительной эпохи, летописцем непостижимого, что было бы прекрасно, если бы не то, что все его величайшие прозрения были получены от ИИНеко. Он попеременно подлизывается к своей матери, которая в настоящее время является ведущим светилом в сообществе беженцев, и почитает (когда не пытается уклониться от воли) своего отца, в последние годы сделавшегося восходящим философским патриархом во фракции защитников природы. Он втайне благоговеет (не говоря уже о легкой обиде) перед своим дедом Манфредом. На самом деле внезапное перевоплощение последнего совершенно сбило его с толку. А еще он иногда слушает свою приемную бабушку Аннет, которая перевоплотилась в более или менее свое первоначальное тело 2020-х годов после нескольких лет в теле орангутанга. Она, похоже, рассматривает его как своего рода личный проект.

Но от Аннет ныне мало проку. Его мать ведет предвыборную кампанию, призывая к голосованию, хочет поставить на уши весь мир. Аннет помогает ей вести кампанию, а дед пытается убедить его доверить все, что ему дорого, беглому лангусту. Кошка, как ей и полагается, ведет себя по-кошачьи уклончиво.

Проблемная семейка, что тут сказать.

Они пересадили имперский Брюссель на Сатурн целиком, нанесли на карту десятки мегатонн зданий в нанометровом разрешении и телепортировали все во внешнюю тьму, чтобы восстановить – в виде колоний городов-кувшинок, усеявших стратосферу газового гиганта. (В конце концов, всю поверхность Земли ждет та же участь – после чего Дурное Семя съест планету, как яблоко, разобрав ее в облако новообразованных квантовых нанокомпьютеров, которые войдут в прирастающий матрешечный мозг.) Из-за трудностей с ресурсной конкуренцией в алгоритме планирования фестивального комитета – или, может быть, это просто продуманная шутка – Брюссель теперь начинается прямо по другую сторону стены алмазного пузыря от Бостонского музея науки, всего в километре лёта почтового голубя. Вот почему, когда приходит время праздновать День рождения или именины (хотя эти понятия и бессмысленны на синтетической поверхности Сатурна), Эмбер обычно стягивает людей к ярким огням крупного города.