Гатор нахмурилась и повернулась к Фецу, все еще сидевшему на ее рабочем островке. Фец посмотрел на Сэм:

– Что ты об этом думаешь?

Сэм закатила глаза.

– Господи, спросили бы что-нибудь попроще. Не хочу брать на себя ответственность.

– Да, это нелегко, – мягко заметил Фец, медленно поднялся со своего места и подошел к девушке.

Сэм потерла лоб.

– Арт, можешь еще что-нибудь сказать? Хоть что-нибудь?

Образ Арта застыл на секунду.

– Я прежде уже встречался с этим, – наконец изрек он.

– Много же от тебя помощи, – пробормотала Сэм и с сожалением посмотрела в камеру. – Прости, Арт. Но Гатор права. Сотри это. Вполне возможно, что сообщение безвредно, но еще никто не заражался, если отказывался от приема.

– Я бы на твоем месте не был бы так уверен. И ты не дала мне закончить. Оно от Кили.

У Сэм отвисла челюсть.

– Ты уверен?

– Я же говорил тебе, что знаю вас всех.

Образ Арта резко сменился видом улицы, камера прошлась по ряду разбитых витрин магазинов и остановилась на диковатого вида громиле: его щеку протыкало кольцо с шипами, а в руке был зазубренный нож. Громила сделал выпад, теперь фокус переместился на изображение ножа, отскочившего от груди другого мужчины. Сэм смотрела во все глаза, чувствуя, как мурашки бегут по коже холодными волнами.

– Эй, Сэм! – Фец положил ей руку на плечо и заглянул в лицо.

– Это Гейб. – Она указала на второго мужчину на экране. – Мой отец.

Камера последовала за ним, когда он вошел в здание офиса. Короткая перебивка – и вот он уже сидит за столом, глядя на монитор. Фокус переместился на экран монитора, где появилась надпись:

ТЕБЯ ХАКНУЛИ! ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА!