— А вы кто будете?

— Это мамка моя, — сказала Милка, обретя наконец дар речи. — А это Хорсадар и Дрив, колдуны, которых татонька…

Услышав про колдунов, пожилая женщина побелела, икнула и медленно осела на пол.

— Ну, разве можно так пугать?! — укоризненно произнёс Читрадрива, шагнул к столу и протянул руку к глиняной мисочке, чтобы брызнуть водой в лицо женщине.

— Нет! Только не отсюда! — крикнула девушка, загораживая стол. — Вон там, у стены.

— Сейчас, — Карсидар подошёл к деревянной кадушке, зачерпнул ковшиком воды и подал Читрадриве.

— А как зовут твою мать?

— Это не мама. Мамонька умерла давно, — с грустью сказала Милка. — А это мамка, она за мной по малолетству ходила.

«Нянька то есть», — пояснил Читрадрива, возившийся около женщины, которая начинала шевелиться.

— А где отец? Где все остальные?

— Мы одни дома остались. А татонька с братами поехали нового князя встречать.

— Нового?! — изумился Карсидар.

«Вот видишь! Недаром всё выглядело так подозрительно…» — прокомментировал Читрадрива, пытаясь поднять мамку и усадить на лавочку.

Снаружи дома послышался нарастающий шум. Во дворе заржали кони, хлопнули двери. Раздался голос сотника: «…и ежели до утра их не найдут, он головы всем поснимает! Этот может».

— Михайло, мы здесь! — крикнул в темноту коридора Карсидар, догадавшийся, что речь идёт о нём с Читрадривой.

— У меня они, татонько, иди сюда! — пискнула вслед Милка.

Их крики вызвали в доме и на дворе настоящую бурю. Через несколько секунд в комнату ввалилась целая толпа разгорячённых мужчин с сотником во главе.

— Хорсадар?! Дрив?! Вы как тут очутились?! — взревел Михайло, подозрительно оглядывая налитыми кровью глазами то дочь, то ещё не окончательно пришедшую в сознание мамку, то Карсидара и Читрадриву.

— Взяли и вышли из поруба, — простуженным голосом сказал гандзак. — Надоело там сидеть, да и холодно.

— Правильно сделали, хватит дурака валять, — одобрил Михайло, но тут же опять рявкнул: