Джонас оторвал голову от смятой подушки, выключил будильник и перекатился на спину. Перед глазами стояла картина безжизненного тела в спасательной капсуле. Дрожащий, мокрый от пота, он сел на кровати.
Затем посмотрел на часы. 23:35. Все еще зажатый в тиски клаустрофобии, Джонас прохромал к иллюминатору, отодвинул занавеску и открыл его. Холодный арктический воздух наполнил каюту. На лицо упали мелкие капли дождя. Закрыв иллюминатор, Джонас принялся натягивать мокрый гидрокостюм.
Впереди была нелегкая ночь.
Когда Джонас вышел на палубу, дождь зарядил сильнее. Поправив капюшон парки, Джонас прошел по скользкой корме.
Мак, стоявший возле лебедки, разговаривал с Гарри Муном. Гарри кивнул Джонасу:
– Погода шепчет, да?
– Лишь бы не было еще хуже, – ответил Джонас.
Гарри посмотрел на небо:
– Дождь ослабнет часам к двум-трем ночи. А пока вам особо нечего делать. Следите за удочкой и постарайтесь не заснуть. Если ваш монстр клюнет на наживку, вы это сразу поймете. Не тяните на себя трос и молитесь, чтобы лекарство подействовало.
– Задание мне известно, – сказал Джонас.
– Тогда всем спокойной ночи. Селеста сменит вас в шесть утра.
Дождавшись, когда Гарри скроется внутри, Джонас переключил лебедку на реверс, чтобы извлечь из воды приманку, а Мак тем временем отправился к вертолету за снаряжением.
Из моря поднялась туша морского льва весом шестьсот тридцать фунтов. Джонас остановил лебедку, перекинул приманку через транец и ослабил трос. Мокрая туша шлепнулась на палубу.
Трос с протыкавшим брюшину трехфутовым крюком на конце тянулся из пасти животного. Пористые емкости объемом десять галлонов со смесью наркотиков были имплантированы в ткани вдоль пищеварительного тракта. Еще десяток мешочков с лекарством были наспех вшиты в слой жира под шкурой.