Владислав Прокович потрогал черную повязку на левом глазу – вечное напоминание об Афганской войне:

– Склона ущелья мы достигнем примерно через тридцать часов. После чего «Бентосу» придется подняться на тринадцать тысяч футов, чтобы выйти из ущелья, пройти еще двадцать восемь миль на север вдоль морского ложа, затем опуститься в северную часть впадины, откуда до Ущелья дьявола двадцать часов хода… В общей сложности семьдесят два часа, возможно, меньше – в зависимости от течений.

– Пожалуй, будет не лишним, если «Голиаф» прямо сейчас начнет получение данных для Ущелья дьявола методом газовой хромотографии, – предложил Гуань.

Прокович покачал головой:

– Нет. Нельзя, чтобы «Голиаф» уходил вперед, пока нас продолжают атаковать эти твари.

– Почему нет? – не согласился Гуань. – Корпус «Бентоса» невозможно пробить.

– Все верно, но балластные цистерны с бензином, расположенные под обтекателем днища, очень даже уязвимы, впрочем, так же как и «Эпиметей», – сказал Прокович. – Выигрыш во времени не оправдывает всех рисков.

– Как только мы начнем подъем, эти твари от нас отстанут, – заметил Бенедикт. – Распорядитесь, чтобы «Голиаф» продолжил следовать за нами до начала подъема.

– А что с девчонкой? – спросил Прокович. – Теперь, когда Сергей мертв, будет неразумно предоставлять ей полную свободу действий.

– Ее свобода действий – всего лишь иллюзия, – заявил Бенедикт. – Мои глаза следуют за ней повсюду.

– Тогда почему вы позволили ей убить Сергея?

– Я просто-напросто отпустил ситуацию. Девчонка оказалась хитрой, а Сергей – слишком беспечным. Алкоголь разрушил его мозг. Он заслужил смерть…

– Мы можем приставить к ней охранника…

Бенедикт погладил капитана по короткостриженым морковно-рыжим волосам:

– Не волнуйся, Владислав. Девчонка – это мой объект. Отчаявшаяся мышка, попавшая в лабиринт, откуда нет выхода. Как исследователь человеческой природы, я втайне наблюдаю за ней, изучаю ее реакцию на стрессовые ситуации.

– Она слишком много знает, – нахмурился Гуань.

– И кому она может рассказать? – спросил Бенедикт. – Пока она жива, у нас остается шанс в случае возникновения непредвиденных обстоятельств использовать ее в качестве заложницы. Когда мы закончим нашу миссию, моя маленькая мышка будет препарирована, а ее останки должным образом утилизованы. А пока пусть себе побегает по клетке.

03:20

Терри остановилась и с замиранием сердца прислушалась к приглушенным голосам, доносящимся из отсека с ядерным реактором на уровне F. Открыв водонепроницаемый люк, она спустилась вниз, закрыла за собой люк и наконец оказалась на палубе G.